На минуту все трое застыли, но Дэнси тотчас поняла, что перед ней та самая женщина, которую Клинт ожидал найти в своей постели, и это пробудило в ней внезапную, нетерпеливую злость.

– Я полагаю, гостья, которую ты ждал вчера, явилась наконец. Правда, поздновато, ты не находишь?

На лице женщины отразилось мягкое удивление. С легким вздохом она повернулась и, стуча каблучками, направилась к своему экипажу.

Не говоря ни слова, Клинт последовал за ней.

Дэнси не тронулась с места, наблюдая. Она знала: сейчас Клинт сообщит своей гостье, что та больше не должна приезжать сюда и ждать его в постели. Теперь они будут встречаться где-то в другом месте.

Дэнси уговаривала себя, что это не ее дело. В конце концов, кто такой Клинт? Просто наемный работник – и больше ничего. Пусть себе спит с кем захочет.

Но уговаривай не уговаривай, а жгучая ревность все равно переполнила ее, когда эти двое скрылись в хижине.

Они пробыли там недолго, всего несколько минут, а затем женщина уехала, даже не взглянув в сторону Дэнси.

Клинт торопливо подошел, беспечно бросил:

– Извини.

Дэнси не ответила. Она вдруг испугалась, что, если заговорит, все тайное вырвется и станет явным. Поэтому она просто пожала плечами, как будто это было совсем не важно, и направилась к дому.

Клинт задумчиво смотрел ей вслед.

Ему стоило немалого труда убедить Лайлу уехать, не требуя объяснений. В присутствии Дэнси она не поднимала шума, но, как только они вошли в дом, взвилась до небес, требуя, чтобы ей сказали, кто такая эта девица Дэнси и что она тут делает. Клинт не хотел вдаваться в подробности. Лайла знала, что эта земля принадлежит ему, и сгоряча могла его выдать. Он не мог рисковать.

До сих пор он не отдавал себе отчета, насколько серьезно это все для Лайлы. Она пришла в такую ярость, застав его с другой женщиной! И не важно, что обстоятельства были отнюдь не романтичными. Главное для Лайлы – то, что он был с другой! Ей это очень не понравилось. Она настаивала, что им необходимо поговорить. О многом!

Он обещал, что попозже приедет в город, чтобы все обсудить, и только так ему удалось убедить ее уехать, но все равно она была вне себя.

Никогда еще Дэнси не чувствовала себя такой усталой. Работа в таверне тоже была не из легких, но разве ее можно сравнить с этой многочасовой пыткой под жгучим солнцем! Единственное, о чем она сейчас мечтала, – это забраться в постель и уснуть, но она знала, что Клинт тоже голоден, как черт. Надо готовить ужин.

Так, значит, картошка и лук на суп, размышляла она устало, умываясь. Может быть, пара кусочков поджаренного бекона. Что угодно – лишь бы наполнить пустой желудок. Позже, когда она попривыкнет к работе на солнце, она будет готовить что-нибудь повкуснее.

Припомнив, что видела мешки с овощами под крышей, где прохладнее, она вышла из дому – и как раз вовремя, чтобы увидеть, что Клинт уезжает.

Обернувшись на топот копыт, донесшийся от дороги, она узнала жеребца, с которым целый день воевала в поле, и поняла: Клинт едет в город, к той женщине. И чертыхнула себя за то, что ей это ох как небезразлично.

Эдди с такой силой ударила зонтиком по столу Джордана, что чернильница подскочила и перевернулась, заливая темной густой жидкостью бумаги, над которыми он работал.

– Господи, мама, что ты делаешь? – воскликнул он, откатываясь назад, чтобы чернила не забрызгали брюки. – Успокойся, ради Бога! С какой стати ты так разбушевалась?

Эдди посинела от злости.

– Ты знаешь, что эта паршивая девчонка вернулась, и нарочно мне ничего не сказал. Я должна была услышать об этом от Эмметта – и как он был доволен, что первым сообщает мне, что дочь Идэйны О'Нил возвратилась в Теннесси! Я чувствовала себя такой идиоткой, а все за моей спиной смотрели и смеялись. Ты уже знал, – продолжала бушевать она, – но, когда я приехала из Нэшвилла вчера вечером, ты нарочно ничего мне не сказал.

Джордан подавил желание признаться, что, если бы все было, как он хотел, она бы до сих пор ничего не знала, потому что, уезжая из города за два дня до появления Дэнси, она собиралась целую неделю погостить у своей кузины. Он рассчитал, что времени было вполне достаточно, чтобы Дэнси успела сразиться с Клинтом и примчаться к нему за помощью. Даже накануне, когда Эдди вдруг неожиданно вернулась, он еще надеялся, что с самого утра Дэнси первым долгом ворвется к нему в офис и даст ему шанс приступить к выполнению своего плана прежде, чем мать обо всем узнает.

Эдди снова ударила зонтиком по столу, и Джордан, потеряв терпение, крикнул:

– Прекрати, пожалуйста, мама! Я хотел тебе сказать, но забыл. Просто выскочило из головы.

– Не ври! Кто-кто, а ты такого забыть не мог, сам знаешь. Где она сейчас? Я должна выяснить, что она здесь делает. Пусть не воображает, что может претендовать на мою лавку или еще на что-нибудь, что раньше принадлежало ее отцу. А где ее мать? Идэйна никогда не отпустила бы ее одну.

– Она умерла.

Джордан стал рассказывать все, что знал, понимая, что теперь уже бесполезно что-либо утаивать.

Эдди слушала, опустившись в ближайшее кресло, а когда он закончил, возмутилась.

– Почему ты не сказал ей, что Клинтон уплатил налоги и завладел этой землей? Зачем ты ее туда послал? Почему не дал ей денег, чтобы она вернулась туда, откуда приехала? Ей тут нечего делать!

Джордан раскинул руки в беспомощном жесте.

– Она такая упрямая! Считает, это ее земля, и что бы я ни говорил, все было бы бесполезно. Вот я и решил, что самое лучшее – это предоставить ей самой во всем убедиться, а после того, как Клинт выставит ее полной дурой, ей больше ничего не останется, как уехать.

Эдди секунду постояла, глядя на него прищуренными глазами, затем решительно втянула воздух и угрожающе взмахнула зонтом.

– Ну, это было вчера. Твой дурацкий план, очевидно, не сработал, и вот что я сделаю: завтра же с утра поеду туда и посмотрю, дошло ли до нее, что она попусту тратит время. Ничего из того, чем когда-либо владели О'Нилы в этой округе, ей не достанется.

– Мама, постой, подожди, – отчаянно крикнул Джордан, но было поздно.

Эдди уже испарилась, хлопнув дверью.

Заглянув поутру в сарай, чтобы разбудить своего работника, и обнаружив, что его там нет, Дэнси решила, что он, как и вчера, проснулся раньше и, наверное, где-то уже трудится. Однако его нигде не было видно, – по всей вероятности, он дома не ночевал. Дэнси пыталась убедить себя, что злится только потому, что сдуру заключила с ним сделку. Уж если он нанялся к ней работником, так должен каждый день с утра быть на работе. Ей нет дела до его личной жизни! Пусть только появится – она ему так и скажет! Прямо и нелицеприятно!