– Наверное, кричал девчонке, чтобы она сняла с балки его лепешку, – предположил Вадик, возомнивший себя знатоком итальянского.

В общем, время на выставке «Кубанский стол» мы провели весело и с пользой. Единственным неприятным моментом стало случайное столкновение Вадика с двухметровой Мышью, которая жонглировала сырными шариками у стенда молкомбината. Увлеченный процессом грызун ненароком толкнул Вадика в спину, и оператор с камерой на штативе повалился на дегустационный столик. Впрочем, ни с Вадиком, ни с камерой ничего не случилось. Только наши парни посчитали Вадьку сумасшедшим, когда он начал объяснять коллегам в телекомпании, что штатив замаслился потому, что его сбила с ног мышь!

– Мышка бежала, хвостиком махнула, яичко упало и разбилось! – издевательски процитировал Слава.

Вадька принялся объяснять, что мышь была не рядовая, особо крупная, даже супергигантская, и призвал в свидетели меня, но я была занята другим и рассеянно сказала только:

– Нет, яичко не разбилось.

В этот момент я думала о Курочке Рябе, которая превратилась сначала в яйцо, а потом в девушку-циркачку, и вдруг поняла, что знаю, как могли убить Диму!

Не обращая внимания на Вадиковы призывы о помощи, я цапнула со стола кассету с отснятым в экспоцентре материалом и помчалась на монтаж. Чем скорее сделаю сюжет, тем раньше смогу убежать с работы!

Мне не терпелось вернуться домой, чтобы проверить свою версию.

Удрать с «рудников» мне удалось только после двух часов, зато на завтрашний день я взяла отгул за какое-то воскресенье, которое в прошлом месяце убила на съемку. Внутренний голос подсказывал мне, что наступает момент, когда совмещать дилетант-ское расследование преступления с работой на телевидении стало невозможно.

Почему-то у меня всегда так получается: начинаю «копать» какую-нибудь запутанную историю скуки ради и между делом, а потом эти «раскопки» на какое-то время становятся моим самым главным занятием, поглощающим все мое время, а иногда даже грозящим «поглотить» меня саму!

Домой я приехала точно вовремя: наша соседка из квартиры справа, кроткая старушка Нина Тимофеевна Суслова, как раз вышла на свой балкон, чтобы развесить постиранное белье. Технология этого процесса у Нины Тимофеевны более современная, чем у других жильцов нашего дома. На всех прочих балконах имеются длинные штанги с натянутыми на них веревками, а у Сусловых их нет и в помине. То есть когда-то такие веревки были и у нее, но однажды с верхнего балкона, из квартиры, которую хозяева неосмотрительно сдали каким-то разудалым запойным личностям, на сусловскую сушилку упал пьяный в зюзю гражданин. Алкаш не разбился и даже не покалечился, и заменявшие собой веревки крепкие провода в резиновой изоляции не порвались, но зато металлические штанги балкона Нины Тимофеевны согнулись, как ландышевые стебли. Плача от огорчения, кроткая старушка громко сокрушалась, что забыла на ночь притянуть провода к балкону, потому как тогда ее любимые штанги уцелели бы. То, что в этом случае не уцелел бы десантировавшийся с третьего этажа без парашюта алкаш, бабулю нисколько не волновало!

После этого случая мастеровитый взрослый сын Нины Тимофеевны снял с балкона поруганные штанги вместе с веревками и соорудил взамен демонтированной конструкции некое устройство из двух блоков и прочного нержавеющего троса. Одно колесико – с ручкой для вращения – крепилось на балконе Сусловых, а второе было приварено к металлическому каркасу нашего балкона.

– Леночка, здравствуй! – приветливо крикнула старушка, разглядев меня под кустом.

– Добрый день, Нина Тимофеевна! – отозвалась я. – Как поживаете?

– Вот, белье развешиваю, – сообщила бабуля, словно без комментария я могла не понять, чем она занимается. – Три дня к корыту не подходила, стирки накопилось – ужас!

– Болели? – спросила я, чтобы поддержать разговор.

– Не-а, не болела. В воскресенье Сашка тросик снимал, потому как он чегой-то провис, так мне негде было белье сушить, вот я и не стирала!

Ага, значит, в воскресенье тросика не было на месте, вот почему я сразу не сообразила, каким образом убийца мог подобраться к нашему балкону! Опять же, понятно, отчего трос провис: по нему ходил убийца, а на такие нагрузки конструкция не была рассчитана.

Cмотреть, как бабуля Суслова развешивает белье, было просто приятно: все происходило так легко, красиво, изящно! Прицепила Нина Тимофеевна прищепочками к тросику мокрую наволочку, провернула чуток рукоятку – и наволочка уплыла на полметра в сторону, можно, не сходя с места, вешать следующую тряпочку. И ни противного скрипа тебе, ни акробатических этюдов с палкой для притягивания или отталкивания от балкона тяжелых веревок, ни риска вывалиться за борт, высунувшись слишком далеко за перила!

Я стояла на клумбе под кустом, еще хранящим следы ночного бивака Павы с приятелями, смотрела на бабушку Суслову, легко накручивающую ручку бесшумно работающего механизма, и перед моим мысленным взором разворачивалась другая картина.

Вот в ночной тиши некто ловко взбирается на балкон Сусловых по удобной горизонтальной ветви. Злоумышленник облачен в темное – для лучшей маскировки на местности и пущего соответствия своего имиджа характеру задуманного черного дела.

Покрутив хорошо смазанную ручную лебедку бельесушильной установки Нины Тимофеевны, некто убеждается в том, что крепкий трос надежно закреплен. Стальной канатик протянут на четырехметровой высоте между двумя балконами, удаленными один от другого на шесть метров. Некто кровожадно потирает руки и проверяет сохранность предмета, который он держит за пазухой. Вопреки пословице это не камень, а острый нож, лезвие которого зловеще сверкает в свете полной луны.

Некто в черном осторожно ступает на пружинящий под ногами трос и, с целью балансировки размахивая руками, как курица на насесте крыльями, постепенно подбирается к нашему балкону.

В это время полупомешанный Петрович зачем-то выглядывает в свое окно и видит неотвратимое поступательное движение темной фигуры, принятой им за Черного Ангела.

А я в этот момент сижу в туалете, увлеченно читая роман о вымышленном преступлении, которое по изощренности не идет ни в какое сравнение с тем, что реально назревает на моем собственном балконе.

А в нашей квартире мирно спят Коля, Масянька, Саша, Надя, Андрей и Галя. Капитан Лазарчук тоже сладко спит, но в своем собственном доме. На балконе спит Дима – спокойным сном, обещающим в самом скором времени перейти в вечный.

В этот час простые русские парни под кустом на клумбе увлеченно соображают «на троих», периодически энергично работая консервным ножом и не видя, как некто над их головами достает из-за пазухи орудие убийства.

Все это я представила так отчетливо, что при появлении на сцене сверкающего ножа невольно зажмурилась и отпрянула под сень кущ.

Эх, напрасно я закрыла глаза! Не увидела, как именно Некто в черном убил несчастного Желтикова!

Рассердившись на себя, я заставила свое воображение сначала притормозить, а потом и вовсе немного прокрутиться в обратном направлении.