– О? И чей же он?

– Мой. Очень интересный. Особенно в той части, где повествуется о моей смерти.

Следующий ожидающий приема человек оказался на самом деле троллем. В отличие от большинства троллей, которые обычно носят самый минимум одежды, соответствующий человеческим загадочным представлениям о приличиях, этот нацепил на себя костюм. По крайней мере, его тело прикрывали здоровенные куски ткани, который условно можно было назвать словом «костюм».

– Я Рокки{36}, – пробормотал он, опустив взгляд, – я на любую раб'ту с'гласен, брат.

– А какая была твоя предыдущая работа? – спросил Вильям.

– Б'ксер, брат. Да чт'-то мне не везло. Все время били меня.

– Умеешь писать или делать картинки? – поморщившись, спросил Вильям.

– Не, брат. М'гу тяжести п'днимать. А, еще свистеть умею, брат.

– Это… хороший талант, но я не думаю, что мы…

Дверь неожиданно распахнулась и в комнату ворвался, размахивая топором, широкоплечий человек, одетый в кожу.

– Зря ты все это понаписал обо мне в газете! – заявил он, сунув Вильяму под нос свой топор.

– А вы кто?

– Я Брезок-варвар, и я…

Поразительно, как быстро начинает работать мозг, если думает, что его сейчас рассекут надвое.

– А, если у вас жалоба, то вы должны обратиться с ней к нашему Редактору По Жалобам, Хворобам и Хлеборобам, – быстро сказал Вильям, – вот, познакомьтесь с мистером Рокки.

– Эт' я, – радостно прогрохотал Рокки и положил свою лапищу на плечо варвара. Места хватило только для трех пальцев. Брезок согнулся под ее весом.

– Я… просто… хотел сказать, – с трудом выдавил он из себя, – что вы написали, будто я ударил кого-то столом. Я этого не делал. Что люди подумают обо мне, если услышат, что я болтаюсь по округе и бью всех подряд столами? Что станет с моей репутацией?

– Понимаю.

– Я пырнул его ножом. Стол – оружие неженок.

– Разумеется, мы опубликуем поправку, – сказал Вильям и взял в руки карандаш.

– А вы не могли бы добавить, что я зубами оторвал ухо Резаку Гэдли? Людям это будет интересно. Уши оторвать не так-то просто.

Когда все ушли, а Рокки уселся на стуле снаружи, около дверей, Вильям и Сахарисса посмотрели друг на друга.

– Это было очень странное утро, – сказал Вильям.

– Я кстати выяснила насчет зимы, – вспомнила Сахарисса. – А еще на улице Ремесленников случилась нелицензированная кража в ювелирной лавке. Утащили кучу серебра.

– Откуда ты узнала?

– Мне рассказал один из подмастерий ювелира. – Сахарисса слегка кашлянула. – Он, гм, всегда выходит поболтать со мной, когда я прохожу мимо их лавки.

– Правда? Здорово!

– А еще пока я ждала вас, мне пришла в голову одна идея. Я попросила Гуниллу набрать это и сделать оттиск.

Она застенчиво передала ему через стол лист бумаги.

ИСТИНА СДЕЛАЕТ ВАС СВОБДНЫМИ. ЭКСТРА!

– Вверху страницы это выглядит лучше, – нервно добавила она. – Что думаете?

– А что это тут за фруктовый салат и листья вокруг? – спросил Вильям.

Сахарисса покраснела.

– Это я сама сделала. Немного неофициальной гравировки. Я подумала, так все будет выглядеть… ну, знаете, более классно и впечатляюще. Э… вам нравится?

– Очень хорошо, – поспешно одобрил Вильям. – Как мило… э, вишенки…

– …виноград…

– Да, конечно, я хотел сказать «виноград». А цитата откуда? Она очень многозначительная и при этом, э, ничего особенно конкретного не означает.

– Думаю, это просто цитата, – пожала плечами Сахарисса{37}.

Мистер Гвоздь зажег сигарету и выдохнул струю дыма в сырой воздух винного погреба.

– Похоже, мы имеем дело с ошибкой коммуникации, – сказал он, – я хочу сказать, мы же не предлагаем тебе запомнить книгу наизусть или что-то в этом роде. Просто посмотри на мистера Тюльпана. Что тут сложного? Куча народу делает это без типа специальной тренировки.

– Ну я, типа, свою б-бутылку потерял… – пробормотал Чарли.

На полу звякали под ногами несколько пустых емкостей из-под спиртного.

– В мистере Тюльпане нет ничего страшного, – сказал мистер Гвоздь.

Это явно противоречило очевидности, даже он вынужден был признать. Его партнер купил кулек вещества, которое, как уверял продавец, было дьявольским порошком, но на взгляд мистера Гвоздя представляло собой не более чем измельченный сульфат меди, и, похоже, оно вступило в реакцию с компонентами употребленной его партнером на завтрак сплиты, что превратило одну из его носовых пазух в маленький электрогенератор. В результате его правый глаз медленно вращался в орбите, а с торчащих из носа волосков срывались искры.

– Я хочу сказать, разве он выглядит страшно? – продолжал мистер Гвоздь. – Запомни, ты – лорд Ветинари. Понял? Охранник тебе ничем не угрожает. Если он посмеет спорить, просто посмотри на него.

– Типа во так, – добавил мистер Тюльпан и половина его лица вспыхнула, а потом погасла.

Чарли отпрыгнул назад.

– Ну может и не совсем так, – прокомментировал мистер Гвоздь, – но похоже.

– Я больше не хочу этого делать, – захныкал Чарли.

– Десять тысяч долларов, Чарли, – напомнил мистер Гвоздь. – Это куча денег.

– Я слыхал про этого Ветинари, – заспорил Чарли. – Если что-то пойдет не так, он бросит меня в яму к скорпионам!

Мистер Гвоздь широко раскинул руки.

– Ну, яма со скорпионами не так уж и хороша, как о ней рассказывают, знаешь об этом?

– По сравнению со мной это просто …ный пикник, – прогрохотал мистер Тюльпан, его нос засиял.

Глаза Чарли отчаянно искали путь к бегству. К сожалению, он решил искать убежище в хитрости. Мистер Гвоздь ненавидел, когда Чарли пытался умничать. Это было как наблюдать за собакой, которая пытается играть на тромбоне.

– Я не буду делать этого за десять тысяч долларов, – объявил Чарли. – Я хочу сказать… я вам нужен…

Фраза повисла в воздухе, это было как раз то, что мистер Гвоздь хотел бы сделать с торговцем.