– Простите, ир, что отвлекаю, но не хотелось бы быть повешенным за то, что не отвлек. Вы не отвечаете по амулету связи и не заметили сигнал тревоги – я подумал, что это не совсем нормально для вас даже при личной встрече с дамой.

– Сигнал тревоги? – Хальер нахмурился, взглянул на темный, молчащий брелок, подвешенный к поясу. – Откуда сигнал?

– Из Кресси. Их дежурный дозвонился в центральное управление, когда смог выбраться из кабинета.

– Что произошло? – властно прервал его Хальер.

– Арестованные сбежали. Их сообщники атаковали управление, двух дежурных заблокировали в кабинете и накинули на дверь антимагическую защиту. Начальник управления прибыл на место, но его тоже посадили под замок, да и что он мог противопоставить налетчикам, вооруженным амулетами? Выпустили из камер тех шестерых, которых вы лично велели держать за решеткой: Рислирина Хорса и его друзей.

– Сколько же было нападавших? – изумился Хальер.

– Пятнадцать человек.

Хальер изумился еще сильнее:

– Всего пятнадцать? В Кресси сотня ищеек, сигнализация должна была созвать к управлению их всех!

– Э-эээ... они оказались довольно далеко от Кресси и прибыли на место слишком поздно.

Хальер прищурился:

– Вы умудрились проглядеть в Кресси огромный всплеск ментальной магии перед налётом?!

– Нет! Всплеска магии не было, – с твердой уверенностью опроверг Лоурес.

– Ты хочешь сказать, что этой ночью все сто ищеек Кресси совершенно случайно скопом покинули город? – разозлился Хальер.

– О, нет, я не хочу сказать, что это произошло случайно! Но магией на них не воздействовали.

Но Хальер уже не слушал своего зама. Уточнив, что пострадавших нет, он захлопнул дверь и шагнул к счастливо улыбающейся Алесе: акт второй у ребят прошел отлично, в полном соответствии с программой представления. При приближении противника она постаралась придать своему лицу менее радостное выражение, но сама понимала, что ей это вряд ли удалось.

Синие глаза осмотрели ее, мужские губы в который раз за вечер дрогнули в улыбке. Алеся не успела расшифровать эмоции своего врага, промелькнувшие ярким калейдоскопом и спрятавшиеся за щитом его холодной сдержанности.

– И как ты это провернула? – с любопытством спросил Хальер.

Он никуда не спешил и, казалось, совсем не злился.

– Предлагаю сделку: я рассказываю «как», а вы меня отпускаете.

– Я сам узнаю «как».

Алесю накрыло мерцающим радужным облаком магии и ее чудо-шарфик перелетел с плеч в руки Хальера. Он встряхнул ткань, посмотрел на нее вооруженным магией неоновым взглядом и сказал:

– Ох, охранники, дождетесь вы у меня премиальных в этом месяце! Это ж надо, а? Я прекрасно представляю, как тебе удалось протащить ЭТО мимо них: небось, Дирас шарфик в руках услужливо подержал, пока ты перед моими ищейками крутилась? С эти пунктом твоего плана все ясно, и в Кресси все разузнаю, а ты дождешься моего возвращения.

Алесю подхватило вихрем, выволокло из кресла, притянуло к магу.

– Я арестована? – спросила Алеся, храбро вскидывая голову и прямо смотря в глаза своего врага.

– Еще нет, – хрипло ответили ей, – потому что правилами категорически запрещено целовать арестованных. Я сам ввел строжайший запрет на дружеские и романтические отношения с задержанными и не могу нарушать его.

Голову Алеси обхватили широкие ладони, и на ее губы обрушился горячий поцелуй. Страстный, но нежный. Напористый, но ласковый. Алесю никогда не целовали так: словно долго-долго ждали этого момента и наконец дождались, словно знают ее давным-давно, а не видят впервые в жизни. Словно о ней помнят и всегда помнили... Она так сосредоточилась на неожиданных эмоциях, излучаемых мужчиной, что ее собственные чувства как-то не успели определиться, что же им делать: наслаждаться моментом или впадать в бурное негодование.

– А вот теперь – арестована, – выдохнул Хальер, отстраняясь.

На правом запястье Алеси сформировался и засиял серый туманный браслет. Миг – и он соединился такими же мерцающими нитями с браслетом на руке Хальера. Так сказать, наручники по-магически.

– Извини, милая, но сильный необученный менталист – слишком опасный объект, чтобы позволить ему свободно разгуливать по империи, – заявил глава тайной канцелярии, словно и не он только что страстно целовал этот «опасный объект». – Так что желание о твоем освобождении я не исполню, можешь его и не озвучивать.

И Алесю потащили из дворца по длинному крытому переходу в управление тайной канцелярии. Раскрывший рот дежурный ищейка на вахте – и молниеносно выданные свалившемуся, как снег на голову, начальству ключи от тюремных камер, затем спуск по крутым ступеням в полуподвал. Перед Алесей промелькнули озадаченно-испуганные лица вскочивших ищеек-охранников. Лязг замков и решеток – и Алесю втолкнули в одиночную камеру.

– Ключ от твоей камеры только у меня, у начальника тюрьмы я тоже заберу дубликат, не трать магию на ментальные внушения выпустить тебя, – посоветовал Хальер. – Я скоро вернусь, моя беглянка, не скучай.

 Он повернулся к ней спиной, сделал шаг, но задержался на пороге камеры. Круто развернулся в обратном направлении, подступая к Алесе и вновь нежно обхватывая широкими ладонями ее лицо, проводя подушечками больших пальцев по щекам. Оглянулся на замерших позади него потрясенных охранников, не знающих, что и подумать о неслыханном поведении своего высокого начальства.

– Ты успела воздействовать на них, да? Они ведь потом всё забудут, верно? – с надеждой спросил Хальер, явно намереваясь поцеловать ее еще раз, вопреки собственным строжайшим запретам.

– Не могу гарантировать, – насмешливо откликнулась Алеся.

– Чертовка, – пробормотал ее враг, неохотно отстраняясь. – До очень скорой встречи.

Алеся опустила голову пониже, скрывая торжествующий блеск в глазах. Хорошо, что враг не знает: в этой пьесе запланировано четыре акта...

– Вы должны мне желание, – вторично напомнила она.

– Вот о своих желаниях и поразмысли, дожидаясь меня тут. Я быстро обернусь, моя голубка, и мы обсудим и твои желания, и то, почему ты так панически испугалась Левана. Ах, да, и не надейся, что я тебя не вспомню. Не хотел открывать карты заранее, но в твоем заклинании стирания памяти есть зияющая брешь. Знаешь, я узнал бы тебя в бальной зале, приди ты и без Дираса: я запомнил твое милое личико еще в тот день, когда ты выскочила из табуна длиннорунных пони и затерялась в переулках Кресси.

Он усмехнулся, смотря в ее ошеломленное, растерянное лицо, коснулся пальцем раскрывшихся Алесиных губ и вышел, заперев камеру на замок.

В управлении тайной канцелярии Кресси своего главу встретили понурые ищейки. Не все были в сборе: кто-то из них так и не успел вернуться в город. Начальник управления в своем кабинете сумрачно разложил на столе перед иром кучу писем-доносов: