Изабо остановилась лишь ненадолго, чтобы купить немного еды и чашку крепкого кофе. Ей необходимо было подкрепиться. Она куталась в плащ, старалась не смотреть ни на кого и ни на что. Маленькие домики уступили место высоко возносящимся зданиям, построенным из камня цвета сливочного масла. Река Сена, извиваясь, ползла через город, мимо Тюильри, где когда-то, до того как чернь отрубила ему голову, жил король. Изабо содрогнулась. Она не могла думать об этом прямо сейчас. Если она поддастся горю и страху, то просто не сможет сдвинуться с места.

Девушка заставила себя переставлять ноги и побрела вдоль реки. Вода скрывалась под толстым слоем потрескавшегося льда. Изабо потерла руки, пытаясь их согреть. Она старательно избегала чьих-либо взглядов. Мужчины собирались в небольшие компании, пили кофе и раздавали всем желающим памфлеты, а женщины с прикрепленными к чепчикам кокардами стояли на углах улиц, оживленно разговаривая. Лица у всех были серьезными, глаза решительно пылали. Изабо ощущала запах дыма, видела кучи горящего мусора, оставшегося после бунта и сражений, что шли ночью на улицах Парижа. Она слышала голос отца, говорившего об этом постоянно, особенно прошедшей осенью, когда так много людей было убито.

Изабо слыхала о том, что на одной из городских площадей чернь установила гильотину, но не знала, где находится это место. Родители не бывали в своем парижском доме с того Рождества, когда Изабо исполнилось одиннадцать лет. Она помнила, как они проезжали в карете мимо оперного театра, а вокруг падал снег, но сейчас могла бродить тут сколько угодно и все равно не нашла бы дороги к дому.

Потом Изабо заметила, что толпы людей вроде бы текут в одном и том же направлении. Она остановилась рядом с группой женщин с обветренными, потрескавшимися руками, куривших под незажженным уличным фонарем.

Набравшись храбрости, девушка осторожно приблизилась к ним.

— Pardon, madame...[12]

Одна женщина резко обернулась и мрачно поправила:

— Citoyenne[13].

Изабо судорожно сглотнула и сказала:

— Pardon, citoyenne. Не подскажете, как найти площадь Согласия?

Женщина кивнула и спросила:

— Хочешь повидаться с Луизеттой? — Видя непонимающий взгляд Изабо, она пояснила: — С гильотиной!

— О! Э-э... да.

— Ты не здешняя, верно?

Изабо отступила на шаг, гадая, не стоит ли ей прямо сейчас помчаться со всех ног и скрыться в путанице переулков.

— Да, так.

Женщина покачала головой и сказала с вполне благодушным видом:

— Иди по этой улице, а потом повернешь направо.

— Спасибо.

— Если поспешишь, еще успеешь увидеть последнюю казнь. Ты просто шагай туда, куда и все. Робеспьер лично поймал какого-то жирного герцога с герцогиней.

Товарка этой особы с довольным видом кивнула, другая злобно сплюнула.

Желудок Изабо камнем упал куда-то вниз. Она помчалась со всех ног, задевая столики уличных кафе, не обращая внимания на собачий лай, обгоняя телеги, медленно громыхавшие по булыжникам. Она слышала впереди, совсем недалеко, бодрые вопли толпы. Они заглушали даже грохот крови в ее ушах. Булыжники были мокрыми от снега и льда. Изабо поскользнулась, ударилась о колоннy какого-то большого здания, оттолкнулась от нее и с диким видом огляделась по сторонам. Здания, окружавшие ее, выглядели совершенно одинаковыми — один и тот же камень, высокие окна, колонны и плиточные тротуары перед ними... Изабо перевела дыхание. Снова послышался радостный вой толпы, на этот раз громче. Изабо опять бросилась на шум.

Она ворвалась на бушующую площадь как раз в тот момент, когда нож гильотины сверкнул на солнце и упал. На мгновение толпа затихла, но тут же вновь разразилась криками. Изабо показалось, что от оглушительных воплей и топанья бесчисленных ног содрогнулась земля. Ее затошнило. Она ни разу в жизни не видела такого количества людей. Здесь были стражники с оружием, сотни горожан и горожанок, беспризорники, карманные воры, проститутки с грубо размалеванными лицами...

Изабо проталкивалась сквозь толпу, не обращая внимания на ноги, на которые наступала, не слушая проклятий, несшихся ей вслед. Она рвалась сквозь людскую стену туда, где в центре площади стояло возвышение. На нем Изабо увидела странную машину, которая и была гильотиной. Рядом с ней сидели в ряд старые женщины и спокойно вязали, в то время как отрубленные головы падали в корзину перед ними. Если бы женщины сели ближе, их забрызгало бы кровью. Но вязальщицы давно уже вычислили правильное расстояние. Изабо услышала, как постукивают их спицы, когда втиснулась между ними.

В тот самый момент, когда нож гильотины упал во второй раз.

Голова отца покатилась в большую корзину и упала так, что коснулась губами небольшой головы матери. Их длинные волосы перепутались между собой. Кровь сочилась сквозь прутья корзины на деревянный помост.

Отчаянный вопль Изабо утонул в радостном реве зрителей. Она кричала до тех пор, пока не охрипла, а потом почувствовала, что падает, но даже не попыталась как-то избежать того, чтобы ее голова ударилась о холодные булыжники мостовой.

Мне и в голову не приходило отпустить Изабо одну. Мне было наплевать на то, как давно она знала Магду. Меня не интересовало даже то, что Изабо собиралась вернуться домой, к тем, кого любила. Ее постоянная защита на мгновение треснула. Я не мог забыть того, что увидел, и вовсе не пытался охмурить ее, когда говорил, будто мне кажется, что мы уже давно знаем друг друга. Какая-то часть меня действительно знала ее.

Но я не отличался особой глупостью и прекрасно понимал, что она никогда с этим не согласится. Кстати, не только потому, что я был Дрейком и членом королевской семьи.

Мне все еще как-то странно было думать о себе как об особе королевской крови. Я ведь был просто одним из множества парней Дрейк, с симпатичным лицом и хорошо подвешенным языком, и ничем среди них не выделялся. Мне было далеко до Коннора, с его умением обращаться с компьютером, Куинн обладал куда более мощным правым хуком, а Маркус — способностью торговать. Я только одевался лучше, чем они.

— Могу ли я быть уверен, что ты не пытаешься убить меня? — спросил я, когда мы бросили собачью лапу и побежали дальше.

— Не я наводила эти чары,— ответила Изабо. — Но мне, черт побери, очень хочется знать, кто пытается замарать мое имя.

— И убить меня,— сухо напомнил ей я.

Изабо выглядела холодной и отстраненной, но я прекрасно замечал тревогу, скрытую под вежливой маской. Мне никогда не приходилось видеть столь замкнутых особ, как она. Изабо мчалась вперед, рядом с ней несся огромный пес, на ее спине подрагивал меч... Магда в очередной раз окатила меня яростным взглядом, но я не обратил на это внимания. Тут кое-кто материализовался рядом со мной.