Аня задумалась. Не говорить же им, что модельер влюблен в русскую девушку Аню Игнатьеву.

– Больше всего он любит Кацусику Хокусая. Это японский художник, который жил двести лет назад. А потому в работах самого Такедо вся палитра Хокусая – только те краски, которые художник использовал в своих гравюрах. Никаких сиреневых, розовеньких и прочих гламурных оттенков. Поэтому Киото Катани не похож на других, и стиль, который он создает, уникален, а его одежда так узнаваема.

– Надо будет запомнить, – кивнула дочке старшая Колобова и поднялась. – Ну что ж, тогда давайте перейдем в столовую. У нас, правда, никаких изысков. Еда простая: осетринка отварная, икра, бастурма.

Она вдруг вспомнила:

– Анечка! Ничего, что я вас так называю? Вы нам такой подарок сделали… Я не про блузку с маечкой, хотя и это тоже. Я в прошлом году на Елисейских Полях зашла в бутик Катани, а там самая дешевая вещь – какой-то шарфик шифоновый. Так за него десять тысяч евро просили.

– Разве? – усомнилась Валя. – Что-то я не помню. Ведь вместе были.

– Отстань! – отмахнулась от нее мать и снова ласково улыбнулась гостье: – Вы такой подарок нам сделали! Уже сам факт знакомства с Катани – дорогого стоит. А вы предложили нам поработать с ним…

– Это мне предложили! – напомнила Валя.

Но на нее Колобова-старшая уже не обращала внимания.

– Иван Захарович сказал вместо ответного подарка просто подарить сумму денег…

Зинаида Петровна посмотрела на гостью и напряглась, ожидая, вероятно, что Аня сама назовет эту сумму.

– Какие деньги! – рассмеялась Аня. – Зачем? Дружба не продается.

– Вот и я так сказала мужу. Прямо слово в слово. И тогда он попросил передать, что взамен он может предложить вам в собственность помещение на Невском проспекте – не даром, разумеется, а по цене ниже кадастровой стоимости, вроде того что по условной цене, чтобы к нему самому потом претензий не было.

– Зачем мне помещение? – удивилась Аня.

– Как зачем? – в свою очередь, удивилась Колобова. – Это же коммерческая недвижимость! Там почти триста метров. К примеру, Катани сможет открыть свой бутик, а вы будете владелицей.

– Я не знаю даже, – растерялась Аня.

Они уже вошли в столовую, где их ожидал сервированный стол.

Наконец, Аня нашлась, что ответить:

– Я, вероятно, и за условную цену не смогу. У меня проблема с финансами. Мои счета в Штатах заблокированы.

– Это неважно, – махнула рукой Зинаида Петровна. – Я вам дам, сколько потребуется: и на оплату площадей, и на торговое оборудование, а вы меня за это возьмете в партнеры. Я и с подбором опытного персонала помогу.

Зинаида Петровна обернулась на дочь, потом снова посмотрела на гостью:

– А потом можно и производство здесь наладить: запустим линию одежды под маркой Киото Катани. Ведь он согласится на такое? Вам-то он не откажет?

– Не знаю.

Аня задумалась. Такедо ей не откажет, само собой. Хотя ему это вряд ли нужно. А нужно ли ей? Тоже нет. А вот Колобовой наверняка нужно. Вероятно, она давно это решила. Сама или муж подсказал. Неважно. Но теперь в нее вцепятся наверняка.

– Ну, вы не отказывайте сразу, – настаивала жена вице-губернатора. – Даже если вам кажется, что… Короче, я вам всегда помогу и в делах, и связями своими поделюсь.

Аня кивнула и улыбнулась Зинаиде Петровне:

– Я, когда вас увидела на той свадьбе, подумала, что вы такая гламурная дама. Даже не представляла, что вы настоящая бизнесвумен.

Жена вице-губернатора попалась на наживку. Комплимент ей пришелся по душе.

– Так у меня несколько предприятий. В основном это торговые объекты, потом я еще в аренду сдаю площади, пятна под строительство уходят через мои фирмы. Официально там, разумеется, тендер, но это так, для отвода глаз. Основная прибыль приходит оттуда. Я, правда, никаким боком будто бы отношения не имею: фирма оформлена на каких-то людей, которые проживают за рубежом. – Колобова-старшая поняла, что проговорилась, и показала рукой на стол: – Давайте приступим к трапезе. – И добавила, окончательно закрывая тему о своем бизнесе: – На этой свадьбе такой ужас был!

– Что-нибудь стало известно? – осторожно поинтересовалась Аня. – Выяснили, кто и почему совершил убийство?

– Ничего не известно. Муж говорит, что следователи землю роют и найдут убийцу обязательно. Но ведь у Лени Красильникова своя служба безопасности, а там очень хорошие специалисты. Но даже они сейчас в недоумении. Там ведь видеокамеры везде стояли. Записи просматривали, изучали. Много людей, как вы понимаете, туда-сюда шастали. А там зона слепая получилась. Так мне муж сказал. Конечно, подозреваемые уже есть. А как их подозревать? Ведь там все приличные люди были. Что тут говорить – даже не знаю.

– Но раз есть подозреваемые, то, значит, есть основания, – продолжила разговор Аня. – Говорят, что у Мирослава были враги, а у Кристины любовные связи.

– Кристинка, конечно, еще та штучка, – согласилась Зинаида Петровна и покосилась на дочь. – Мы-то еще ребенком ее знали. Избалованная. Хотя и мать ее такая же. В юности Оксана ой как отрывалась! Одно время я даже пыталась запретить нашей Валечке общаться с Кристинкой. Но как тут запретишь, когда вся молодежь теперь такая? Все чего-то требуют от родителей. Иван Захарович очень за нашу Валечку переживает…

– А чего за меня переживать? – весело отозвалась Валя. – Я не колюсь, не напиваюсь в хлам, со взрослыми мужиками не сплю. – Она перевела взгляд с гостьи на мать и продолжила: – Не ворую в бутиках трусики, в террористки не записываюсь. В группах смерти не состою.

– Вот видите, – вздохнула вице-губернаторша. – Как с ней разговаривать?

– Как с нормальным человеком, – посоветовала Аня. – Она же вам всю правду про себя рассказала. Валя даже про убийство могла бы всю правду рассказать, если бы знала.

Колобова тут же обернулась к дочери:

– Ты что-то знаешь?

– Про какое убийство? – очевидно не желая разговаривать на эту тему, отозвалась Валя. – Лесневича или Гацкана?

– Ну, хотя бы про убийство этого Гоши. Он ведь тебе названивал.

– Про него ничего не знаю.

– А Мирослава кто убил, знаешь?

Зинаида Петровна наседала на дочь с таким напором, что Аня хотела остановить ее, но передумала.

– Догадываюсь, но не скажу, – помотала головой Валечка.

– Матери-то можно сказать. Ты же знаешь, что я ни с кем и никогда не делюсь тайнами.

– Ты? – удивилась Валя. – Я вообще ничего не знаю! Откуда мне знать: кто грохнул Мирослава? Из нашей компании никто этого не делал.

– Ну да, – согласилась Зинаида Петровна. – Ведь уже всех проверили. Из вашей компании никто: тебя вот только не проверяли. Хотя именно ты оказалась на месте преступления и орала как резаная. А папа сказал, что не нужно тебя проверять…