– Я уже встречала таких людей, – проговорила Аня.

– Тогда что я вам рассказываю! Сухотин, когда начинал свою деятельность, не был таким беспринципным, как эти, которые и работать не собираются. Они уверены, что всю жизнь будут тратить папины деньги и использовать папины связи. Но к гламуру они не имеют никакого отношения. Да и Сухотин, который был когда-то моим другом, понимает, что его гламурный бизнес умер вместе с той ненатуральной глянцевой жизнью. Для новых мальчиков и девочек его бизнес ничего не значит, а значит, и сам он – пустое место.

– А почему вы поссорились с Виктором Константиновичем?

– Да мы и не ссорились – просто перестали общаться. Он ведь увел у меня невесту. Мы учились вместе: я, он, та девушка. Мы встречались часто: и втроем, и в компаниях, но любила она меня. Мы уже собирались пожениться, а тут вдруг Сухотину подфартило – ему повалили деньги. И каким-то образом ему удалось уговорить ее. Сказал, вероятно, что я всю жизнь буду мыкаться в нищете, а он… Начало девяностых, всеобщее обнищание. Людям месяцами не выплачивали зарплату, а если платили, то такие гроши, на которые не прокормить семью. А у Вити уже «Мерседес», новая роскошная квартира, малиновый пиджак – тогдашний символ принадлежности к высшему обществу… Девушка все взвесила, попросила у меня прощения и ушла.

– Теперь она счастлива?

– Теперь не знаю. Они и десяти лет не прожили вместе, он нашел другую, моложе. Я узнал об этом не сразу – через несколько лет только, бросился искать, нашел ее в комнатке душной коммуналки, увидел раздавленного жизнью и униженного нищетой человека. Собрал ее вещички и почти силой перевез к себе. Потом мы поженились, а в прошлом году она умерла. Вот и вся моя жизнь в подробном пересказе.

Он какое-то время помолчал и продолжил:

– Лет двадцать назад я случайно на заправке его встретил. Я как раз бензин заливал в бак своего «москвичка», а Сухотин на своем «Мерседесе» подкатил. С какой-то рыжей красоткой на переднем сиденье. Меня увидел, подошел, спросил, как я и что. Про жену свою ни слова. А когда увидел, что я посматриваю на его спутницу, попросил меня не распространяться никому. Объяснил, что могут понять неправильно – дескать, это чужая жена, то есть жена его хорошего приятеля. Мол, между ними ничего нет, а приятель – ревнив и ни в какие объяснения не поверит. Но я-то видел, как Витя посматривает на свою спутницу, как она смотрит на него. Все и так ясно было. Обидно было только за свою девушку, которая ушла от меня к нему, а Витя не дорожил ею, крутил романы с рыжеволосыми стервами с блестящими губами.

– Вы Сухотина ненавидите? – предположила Аня.

– А за что? За то, что он увел у друга девушку – красивую девушку, в которую и сам был влюблен? Так в жизни всякое случается. Я сам был виноват, что отпустил ее, а не боролся за свою любовь…

– Но в любом случае Сухотин поступил низко.

– Бог ему судья, – ответил Старков.

В приемной Сухотина лежало несколько пачек тиража нового номера. На обложке стояло не название журнала, а другое: «Кровавая свадьба», а под ним мелко – «Приложение к журналу „Светская жизнь“».

– Можете взять один экземпляр, – сказала секретарша. – Виктор Константинович распорядился по этому поводу. Он только что звонил и сказал, чтобы я предупредила вас, что он сегодня не может с вами встретиться. Я только хотела набрать ваш номер, а вы уже вошли.

Вообще-то Аня пришла к назначенному ей времени – к двенадцати часам. Или секретарша забыла ее предупредить, или планы Сухотина изменились только что.

Она взяла один экземпляр, раскрыла его и удивилась тому, как печатное издание отличается от компьютерного макета. Иначе смотрелись и снимки, да и текст был изменен – очевидно, самим Сухотиным. Но смотрелось солидно, как печатный трейлер давно ожидаемого фильма-блокбастера.

Позвонил Тарутин.

– Ты дома? Нужно срочно увидеться. Хочу познакомить тебя с одной девушкой.

– Я в офисе издательского дома. Но уже выхожу.

– Тогда подожди немного выходить: через двадцать минут мы к вашему офису подкатим.

Аня и сама хотела встретиться с Николаем. Только что это за девушка, с которой он собирается ее познакомить?

Теперь можно и не спешить.

– Номер распространяется по подписке? – обратилась она к секретарше.

– Обязательная рассылка рекламщикам, которым мы за размещение их материалов по договору обязаны, потом еще рассылка по предварительным заказам. Но это меньше тысячи экземпляров. Виктор Константинович говорит, что есть еще заказы из салонов красоты, чтобы клиентки там в очередях не скучали. А клиентки, скорее всего, будут их уносить, так что салонам придется наш журнал на цепочку вешать или заказывать еще. Но это даже хорошо, потому что весть тираж – десять тысяч экземпляров.

– Так много? – удивилась Аня. – Думаете, разойдется весь?

– Виктор Константинович не сомневается даже, что придется заказывать дополнительный тираж.

– Тогда я возьму еще один экземплярчик.

– Но…

– Для вице-губернатора Колобова, – объяснила Аня.

Секретарша возражать не стала.

Аня вышла из здания, подошла к проезжей части, и почти сразу рядом с ней притормозил черный автомобиль. Стекло опустилось: на переднем пассажирском сиденье находилась темноволосая девушка. Лицо ее показалось знакомым. Но еще до того, как Игнатьева узнала ее, девушка помахала ладошкой.

– Привет, вы меня помните? Я – Клара. Пресс-секретарь…

– …вице-губернатора, – продолжила Аня.

– Ну да. Он меня сюда послал, чтобы я взяла журнал. – Она показала на экземпляр, который Игнатьева держала в руке. И повернулась к водителю: – Если не трудно, войдите в здание: они обещали поднести его ко входу.

Водитель вышел и Клара вздохнула:

– Столько работы – вы даже не представляете. Домой прихожу как убитая. Вообще сил нет…

– К слову, – успела вставить вопрос Аня, – а на той свадьбе вы не видели ли чего-нибудь такого? Необычного, скажем так.

– Да я там вообще случайно оказалась. Иван Захарович просил подъехать по делу.

– А мне казалось, что вы приехали вместе с ним в его машине.

– Вам показалось, – улыбнулась пресс-секретарь.

К автомобилю подошел водитель и опустился на свое место.

– Счастливо оставаться, – помахала ладошкой Клара, – а мне надо спешить: работы просто невпроворот.

Стекло поползло вверх, и автомобиль быстро отъехал.

Солнце припекало. Игнатьева решила вернуться в прохладный вестибюль, чтобы дожидаться Николая там, поглядывая через тонированную стеклянную дверь. Но не успела сделать шага в сторону здания, как у самого бордюра рядом с ней остановился белый «Эвок». Правая передняя дверь открылась, из машины вышел Тарутин и отворил перед Аней заднюю дверь. Она забралась в салон, устроилась на белой коже сиденья и поздоровалась с молодой женщиной, сидящей за рулем: