– Где вы его хотите поставить?

– Здесь? Нет – там! Или в центре, в глубине сцены, против окна?

– Я думаю – справа, на авансцене. Станьте тут, пожалуйста, мальчуган.

– Ивлин, старина, когда я видел в этой роли Айвора, он отпускал придворных жестом – вот так. Но при единственном стражнике я, пожалуй, лучше скажу что-нибудь, верно? Как вы считаете?

– Мы это еще обсудим, Норман. В рабочем порядке. В каком он будет костюме?

– Пусть он будет гвардейцем, – сказала мама. – Он будет дивно выглядеть в шлеме или что там они носят.

– Безусловно, сударыня. Но – увы! Все пять мундиров заняты в хоре. И выстроятся с дамами, ожидая финала.

Мистер де Трейси снова распростер руки, склонил к плечу голову, по очереди нам улыбнулся. И содрогнулся слегка.

– Ничего не попишешь.

Я облегченно вздохнул. Но тут же услышал, как мама спешит через зал к зеленому занавесу.

– Мистер де Трейси, мы что-нибудь безусловно придумаем!

– Мама, мама...

– Ах, сударыня, мы бы и сами рады...

Мистер Клеймор стукнул себя по лбу.

– Идея. Мысль.

– Да, Норман, старина?

– У меня ведь... Я вам показывал заметку о моем Эссексе?

– Показывали, старина.

– Это на Барчестерском карнавале, – сказала Имоджен, несколько оживляясь. – Тысяча лет истории. Норман был изумителен.

– Ну так вот! Я ему это одолжу, и мы сделаем из него бифитера[14].

– Согласен, камзол и лосины – для бифитера в самый раз. Но у него же еще и шляпа, старина.

– У меня есть именно то, что надо, мистер де Трейси. Моя старая черная широкополая шляпа!

– Послушай, мама, по-моему, мне...

– Минуточку, Оливер. Я сегодня же сделаю ей бумажную оторочку и помпончик пришью.

– Прелестно. Великолепно!

Мистер Клеймор барабанил пальцами по столу.

– Может быть, мы это провентилируем в гардеробной?

– Но есть еще и цвет, старина. Бифитер же должен быть красный с черным, правда?

Мистер Клеймор расхохотался.

– Мы, между прочим, в Венгрии. И венгерский стражник вовсе не обязан быть тех же цветов, что английский бифитер, не так ли?

– Обо всем-то вы подумаете, Норман. Хотя – погодите. Он же должен держать алебарду. Эссекс, мне кажется, не носил алебарду?

– Ну конечно же нет, Ивлин, – пропел мистер Клеймор. – Вы просто издеваетесь надо мной! У меня был меч, конь, целый отряд слуг!

Мистер де Трейси туманно ему улыбнулся.

– Семеро моих слуг с покорной готовностью...[15].

– Даже больше. Но – действительно загвоздка. Алебарды у нас нет.

Я начал ненавязчиво ретироваться.

– Значит, ясно. Я только...

– Погодите, Олли. Генри Уильямс. Вот кто нас выручит. Да. Я поговорю с ним по дороге домой. Он нам мигом соорудит алебарду.

– По-моему, – сказала мама из-за зеленого сукна, – по-моему, у бифитера на туфлях тоже помпончики...

– У вас будет картинка, сударыня, я уверен.

– Ах да! – заходясь веселым смехом, вскрикнула мама. – Есть, есть – у Оливера в Детской энциклопедии!

– Мама!!! О Господи...

– Тэк-с, – пропел мистер Клеймор. – Вы можете после обеда взять у меня костюм, Оливер, и заберете алебарду у Генри, как только она будет готова. А теперь разработаем сцену.

Я слез вниз и оставил там свою скрипку, смычок и свой пенс. Хотел пронзить маму свирепым, пасмурным взором, но в зале было слишком темно. Когда я вернулся, мистер Клеймор и Имоджен сидели посреди сцены друг против друга, так задрав головы, будто переглядывались через забор. Мистер де Трейси изучал швабру. Потом подал мне.

– Вот вам алебарда, мальчуган. Справа, на авансцене. И так будете стоять всю последнюю сцену за исключением финала.

– Ивлин, старина, я же должен что-то сказать! Пожалуйста, дайте мне слова!

– А вы не хотели бы ограничиться жестом, как Айвор?

– Ага, знаю, Ивлин! Как там? «Но погодите, ваше королевское высочество, мы не одни...» – Повернулся и выбросил мне в лицо руку.

– Как величаво, дивно, старина. Редкое понимание театра. Айвер[16]сам не придумал бы лучших слов!

– И тут он, конечно, должен отдать честь.

– Интересно, как вы будете отдавать честь алебардой?

– Пусть лучше опустит ее концом к полу. Попробуйте, юный Оливер! Осторожно! Господи! Вы мне чуть глаз не вышибли!

– Я думаю, – не дрогнув коленками, сказал мистер де Трейси, – я думаю, лучше ее не опускать, потому что тогда она пересечет всю сцену. Может быть... позвольте мне, Оливер, мой мальчик. Стойте – вот так. И когда король к вам подходит – так величаво, дивно – и говорит, вы стойте та-ак и делайте та-ак. Да? А далее вы повернетесь и удалитесь – вот тут – и мы еще раз увидим ваш великолепный размашистый шаг, да? Ну, начнем!

– Оставь нас, любезный!

– Ах нет, нет, нет! – крикнула мама, посмеиваясь. – Не может он сказать «любезный»! Король! Бифитеру!

– Какое вы звание предпочли бы, сударыня?

– Может быть, генерал? – Мама еще смеялась. – Чем плохо? А?

– Я не собираюсь называть генералом какого-то мальчишку!

– Он в самом деле для генерала, пожалуй, несколько юн, старина. Оливер, мальчуган. Какое вы предпочли бы звание? Мм?

– Не знаю. Я бы...

– Я назову его – сержант. Вас это устроит, сударыня? Сообщите нам свое мнение!

– Ах, при чем тут я, мистер Клеймор! Мое дело – исключительно музыка. Но если вы меня спрашиваете, мне кажется, уж скорее полковник.

– Полковник! Ха! Это он – полковник?

– Осторожно, Норман, старина.

– Полковник!

– Как насчет майора, старина, мм? Подойдет вам майор, мальчуган?

– Пусть майор, очень хорошо – майор, да, Оливер?

Мистер Клеймор прошел три шага к краю сцены. Уперев в бока кулаки. Бледный, потный, трясущийся.

– Сударыня, – пропел он. – Вы только что изволили заметить, что ваше дело исключительно музыка. Вот и ограничьтесь ее пределами!