– А закажи! Мне, правда, потом прыгать в Реактор, но, поди, не промахнусь. Как только что…

– В смысле, как только что?

Мак с хитрым взглядом уже предвкушал очередную забавную историю со мной – «мистером Бином» – в главной роли.

Конрад махнул рукой бармену, мол, напиток даме.

– Ты опять голожопого Баала видела только что? – Эльконто захохотал так, что стол затрясся. Кто-то, похоже, выпил уже не одну пинту.

– Антонио…

– Голожопого? Слышь, а у него там тоже волосы вьются?

Кому что!

– Да, нет! Просто… чуть в туалете к нему не присоединилась. Стыд и срам!

– Про срам – это ты точно! Про срань. Ну ты даешь!..

Редкий момент – улыбающийся Рен, ухмыляющийся Мак, белозубый Халк… Не бойцы, а душки. И чего Айрини струхнула?

– Я не прям в туалет! Рядом!

– Ну, в Реакторе тебе это не грозит. Комиссионеры в наши толчки не заходят. Они вообще дуют куда-нибудь?

– Я не проверяла. – «Только Дрейка», но распространяться не стала. – Я вообще сюда не об этом поговорить пришла.

– А о чем?

Мне принесли кружку пива – такую огромную, что я всерьез боялась, что не смогу ее поднять. И потому густую пену втянула наклонившись.

Они смотрели на меня заинтересованно, знали, что раз я здесь, есть какая-то тема.

– Хотела попросить, давайте завтра вечеринку устроим? Можно простую, домашнюю…

– А когда мы отказывались? – белобрысому балагуру лишь бы веселье. Конрад оказался проницательнее.

– Хочешь кое-кого пригласить?

– Да.

Он смотрел в корень.

– Айрини?

– Ее.

А пиво оказалось крепким, на удивление вкусным. Я отпила еще глоток с удовольствием, сунула в рот соленый орешек.

– У нее…

– О том, что у нее проблемы, мы уже поняли, – вдруг вступил Рен, – только ты не рассказала, какие.

Я вздохнула.

– Долго рассказывать. Проблемы не у нее, то есть не у Айрини, а у той, кто сидит внутри ее тела… В общем, лучше сначала…

И тайна Эры из моих уст перетекла еще в пять пар ушей. Про чужой мир, редкий врожденный дар Мены, предательство, вынужденное самоубийство. Далее про план каким-либо образом открыть портал на Литайю, чтобы исправить ситуацию.

– Просто она не верила, что кто-то здесь может ей помочь. Поэтому я показала вас.

– Да мы поняли! – хлопнул по столу ладонью Дэйн. – Ну, побыли обезьянками на ярмарке, а чего? Как говорится, лишь бы хорошо кормили. Слышь, так она и в меня подселиться может?

– В теории.

– А на практике?

Брови Декстера сдвинулись к переносице.

– И на практике. Но не будет этого делать, у них какой-то свой кодекс чести. Эра подселяется к тому, кто просит о помощи. Или ради собственной безопасности.

– Логично.

Чейзер такой подход одобрил. Стив же удивленно покачал головой – он про такую способность у людей раньше не слышал.

– Опасная, однако, бабенка… – не унимался снайпер, – слышь, а ты уверена, что внутри этой Айрини вообще человек? Может там зубастая тварь, как в «Чужих»? Которая решила завоевать уровни?

– Пить надо меньше, – буркнул Лагерфельд.

– Пить всегда надо больше, чтобы жилось веселее, – огрызнулись не зло, – не, ну правда… А ты еще хочешь ее к нам на вечеринку.

– Она – человек. И у нее ни одного друга.

– Кодекс чести, говоришь? – Мак о чем-то размышлял. – Ладно, если думаешь, что хороший человек, зови. А Дрейк о ней знает?

– Знает.

Я вздохнула, отпила большой глоток пива.

Совсем скоро он узнает о ней еще больше.

*****

– Только обещай мне, что не тронешь ее… Что бы я ни рассказала!

Дрейк раздраженно передернул плечами. Вот и состоялся диалог теперь уже с Великим и Ужасным, которого я совершенно не вовремя оторвала в Реакторе от какого-то совещания.

– Почему я должен ее трогать? У нее приговор Комиссии, где написано, что она должна почить от удара электрическим током?

Очень смешно. Вообще-то дергать Начальника, когда он занят, идея не верная, но очень хотелось поговорить.

– Я не про физическое касание…

Лично мне тот самый первый дерзкий поцелуй, когда я решила коснуться губ любимого мужчины, а после едва сама не «почила» с миром от разряда, помнился до сих пор.

– Давай, рассказывай. Только быстро, у меня несколько минут.

– Обещаешь не трогать?

И брови у Дрейка еще хмурее, чем недавно у ассасина.

– Обещаю.

– И не отправишь из этого мира в далекую ссылку? Не изолируешь, не запрешь в Реакторе? Не…

– Ди!

После такого тона действительно лучше приступать к рассказу, не то в Реакторе запрут меня.

– Тогда слушай… В общем, настоящая Айрини Донатти умерла…

И опять по кругу. Про предательство, самоубийство, редкий дар. «Она совсем одна, не знает, как вернуться домой!» А дальше самый-самый важный вопрос – ты ведь откроешь ей портал на Литайю? Со сдвигом во времени? Ведь помнишь, мы такое делали, когда возвращали пропавших ребят (*речь идет о событиях, описанных в романе «День Нордейла»)…

Нет, на самом деле вопрос: «Ты ей поможешь?» – я не успела даже произнести. Только предварительно сделала глаза, как у кота Шрека, и распахнула рот.

А Дрейк уже гаркнул:

– Нет!

Что?

– Нет?

– Ты слышала.

– Но… почему?

Теперь глаза кота Шрека стали вполне настоящими. Удивленными, круглыми и грустными. Мол, чего тебе стоит?

– Бернарда, я сказал.

Наверное, не стоило прыгать в Реактор, отрывать от совещания… Однако решения мой возлюбленный принимал быстро, и они никогда не разнились в зависимости от ситуации и настроения. Значит, дома он ответил бы то же самое.

– Но, почему?

А ведь и правда, грустно. Вот же она – ниточка, руку протяни. И не будет больше узлов, клубок распутается. Я чувствовала себя, как обиженный ребенок, мимо которого только что на полной скорости пролетела телега Деда Мороза с подарками. А у моего дома остановиться забыла. А чего, спрашивается, целый год была послушной?

Дрейк в мои полные мольбы глаза смотрел с нежностью и раздражением. Мол, ведь знаешь, что не вовремя. Но объяснил:

– Если человек во время своей смерти «залетел» в наш мир – это вовсе не случайность. Более того, у этого события есть четкая и определенная цель.