Коннор с облегчением кивнул.

— Как и его дочь, он не любит ненужного кровопролития?

— Вообще-то отца больше заботят его люди. Даже самая легкая и быстрая победа может стоить нескольких жизней. Он хороший человек, умеет контролировать свои эмоции и предпочитает действовать умом, а не силой. У него мягкий характер, но если eго разозлить, его гнев может быть очень страшным.

— Я не причиняю вреда Джиллианне.

— Физически — нет, — согласился Джеймс, делая глоток вина. — Сэр Коннор Макенрой, ты — суровый человек, и думаю, ей с тобой приходится трудно.

— Мне пришлось стать таким, — произнес Коннор и осекся: он не понимал, почему вдруг начал оправдываться.

— Джиллианна — открытая, жизнерадостная женщина. Она страстная, способная любить всем сердцем. Такой человек, как ты, может ранить ее, не поднимая на нее руки. Так что я побуду здесь и посмотрю, что к чему. Ты спрятал свою нежность очень глубоко, но тебе придется откопать ее ради моей кузины.

Коннор не мог полностью согласиться со словами Джеймса. Однако ему было неприятно узнать, что он может ранить Джиллианну.

— Если вы двоюродные брат и сестра, то почему оба называете родителей Джиллианны матерью и отцом? — спросил Коннор.

— Понимаешь, ее мать — моя тетя. Я — сын сестры-близнеца леди Беттины. Моих родителей убили, и леди Беттина взяла меня в свою семью. Тогда же она познакомилась с сэром Эриком, и они поженились. Сэр Эрик выпросил у короля разрешение воспитать меня как своего сына. Когда я вырос, они рассказали мне правду, но я считаю их своими настоящими родителями, а их детей — своими братьями и сестрами. Они называют меня кузеном, чтобы другим было понятно, почему я Драммонд, а они все Мюрреи. На самом деле мы — одна семья. Если бы у меня не было своего замка, я тоже стал бы Мюрреем.

В какой-то момент Коннор испытал острый приступ зависти. Было очевидно, что Мюрреи помогают друг другу в горе и нужде. Когда же он и его братья оказались одни, без дома и куска хлеба, никто не пришел им на помощь. Коннор посмотрел на своего дядю, который сидел за столом и щедро угощался элем. Сэр Нейл был единственным взрослым, выжившим в той резне, но он лишь приезжал к ним время от времени и читал свои бесконечные нотации. Эта неприятная мысль крепко засела в голове Коннора.

Проследив за его взглядом, Джеймс тихо прошептал:

— Присматривай за своим дядей. Он не любит Джиллианну.

— Ты прав, — вздохнул Коннор. — Она тоже не слишком его жалует.

— Ты должен знать кое-что о твоей жене, — продолжал Джеймс. — Всегда обращай внимание на тех, кто ей не нравится.

— Просто она не согласна с некоторыми вещами, которые говорит мой дядя.

— Тогда она бы просто продемонстрировала ему свой острый язычок, и не более того. Можешь мне не верить, но Джиллианна чувствует людей так, как мы этого не можем. Она как будто читает их сердца. Это трудно объяснить, — пожал плечами Джеймс, — но она видит то, что чувствуют другие. Теперь, наверное, ты решишь, что мы с ней не в своем уме?

— Нет, я слышал о подобных вещах. — Неожиданно у Коннора появилось ощущение, как будто его обезоружили. — Она может проделывать такое со всеми?

— Нет. Она не может читать мои чувства и говорит, что пыталась проникнуть в твое сердце, но словно натолкнулась на броню. Однако следует понять, почему Джиллианне так трудно с твоим дядей.

Коннор кивнул. Он и сам с некоторых пор с подозрением относился к дяде Нейлу. Позже, решил он, нужно будет разобраться во всем.

Ей только что пришлось проделать очень трудную работу — общение с сэром Нейлом Макенроем далось ей нелегко. Она не ударила его, не ответила на оскорбления и злые шутки, хотя язвительные слова вертелись у нее на языке. Она старалась держаться от сэра Нейла как можно дальше, причем не только ради того, чтобы не затевать ссоры и не расстраивать Коннора.

Она думала о Нейле, направляясь за ворота, чтобы собрать лекарственные травы. Ей было трудно находиться рядом с дядей ее мужа. Этого человека снедали гнев и внутренняя боль. А также страх. Он боялся, что его темные тайны станут известны другим. Джиллианна чувствовала, что сэр Нейл не хочет облегчить свою душу признанием. Его терзания были каким-то образом связаны с семьей, которая и так настрадалась достаточно.

— Прости, что я опоздала! — крикнула Фиона, догоняя ее.

— Ты действительно хочешь пойти со мной? — спросила Джиллианна и улыбнулась девочке.

— Да. Эти уроки мне нравятся больше всего. Очень интересно узнавать о травах и о том, .как надо лечить. А вот и Мосластый, — шепнула она, обернувшись. — Тоже опаздываешь?

— Вовсе нет, — возразил юноша. — Просто миледи сегодня пришла немного раньше.

— Да, это так, — согласилась Джиллианна. — Я не могла больше выносить общество сэра Нейла.

— Дядя тоже не любит тебя, Джилли, хотя я не понимаю почему, — озадаченно проговорила Фиона. — Кажется, он вообще не хотел, чтобы Коннор женился, хотя это глупо. Я знаю, что он не любит женщин. Со мной он разговаривает редко, а с тех пор, как я перестала носить шляпу, совсем прекратил обращать на меня внимание. — Девочка с гордостью погладила свою толстую золотистую косу.

— Может быть, он привык общаться только с твоими братьями? — предположила Джиллианна. — А если он действительно не любит женщин, то брак для него хуже проклятия.

— Наверное, — пожала плечами Фиона. — Скажи, помог ли твой план? Ты сумела смягчить Коннора, демонстрируя ему свою заботу?

Джиллианна обернулась и взглянула на улыбающегося Мосластого.

— Не беспокойтесь обо мне, миледи, — махнул рукой парень. — Я ничего не скажу хозяину, если только вы не задумали убить его во сне. Сэр Коннор — трудный человек.

— Он твердый, как скала.

— Миледи, ему пришлось стать таким, чтобы спасти нас всех. После окончания войны в клане почти не осталось взрослых мужчин, да и многие женщины тоже были убиты.

— Это очень печально. А как ты уцелел?

— Я сражался вместе с отцом. Двое моих старших братьев погибли. Старый хозяин понял, что нам не победить, и тогда он приказал всем, кто был моложе восемнадцати, бежать с поля боя. О, мы сопротивлялись, но он снова приказал нам это. Он сказал, что теперь наш долг — защитить женщин и детей, чтобы клан Макенроев не канул в Лету. Помню, отец посмотрел на меня и сказал, чтобы я спасал мать и сестру.

Джиллианна почувствовала, что юноша терзается таким же чувством вины, что и Коннор.

— Ты должен понять, что это было правильное решение, иначе Макенрои действительно перестали бы существовать.

— Это так, но все же мне хотелось бы остаться с отцом и отомстить за смерть моих братьев.

— Ты не смог бы отомстить за них. Ты бы погиб. Подумай о твоем отце. Он видел смерть двоих детей, и если бы ты остался, мог бы стать свидетелем и твоей гибели тоже.