– Вы на прошлой неделе не видели, не заезжал ли кто-нибудь в лес? – попытала счастья Луиза.

Бодиль покачала головой.

– Вообще-то это Йорген больше внимания на такие вещи обращает. Вот сейчас его как раз занимает один белый фургончик, который стал появляться на парковке, но это больше потому, что они не здороваются, хотя и частенько сюда приезжают. – Она легонько покачала головой. – Обидно же, когда люди так себя ведут, – пояснила пожилая женщина, посмотрев на Эйка.

– А что это за фургончик-то? – заинтересованно спросил тот.

Парков покачала головой.

– Да я не знаю, но я вообще плохо в машинах разбираюсь, – призналась она. – Хотите, я схожу посмотрю, может, он и не спит уже, тогда спрошу его.

Она поднялась и вышла в гостиную. Напарники слышали, как скрипнула дверь. Луиза допила свой кофе и поставила чашку в раковину. Ко времени, когда вернулась Бодиль, она уже убрала фото в сумку.

– Это старая «Тойота Хай Эйс» без окошек в кузове, и последний раз он её видел в среду, – сообщила хозяйка. – Он поставил крестик в своём календаре – он так делает, когда хочет запомнить что-нибудь.

Накануне того дня, когда нашли Лисе, подумала Рик.

– Этот фургончик ещё приезжал сюда и в прошлую среду, и в среду перед этим, точно, – продолжала Бодиль. – Но Йорген не знает, кто эти люди, они же не здороваются, я вам говорила.

Полицейские поблагодарили пожилую даму за кофе, и она проводила их к выходу.

– А вы знаете, что конюший дом вроде долго пустовал? – спросила Луиза, когда они уже вышли во двор.

В дальних комнатах дома занавески были задёрнуты. Рик надеялась, что муж Бодиль снова заснул.

– Да знаю, эдак с год, а то и два, – кивнула хозяйка. – Может, и того дольше. Там какая-то история приключилась с самим домом, вроде опасно стало там жить – потолки, мол, вот-вот обвалились бы, и не удавалось договориться о том, кто же должен заниматься ремонтом. А вообще-то сдача внаём – это дело лесничества. Сейчас вот новая семья въехала в этот дом, так что, должно быть, проблема с потолками решилась.

– А до того, как въехали новые жильцы, вы там никого не замечали?

Бодиль покачала головой.

– Не-е-ет, – протянула она, – а я ведь мимо хожу по нескольку раз в неделю.

Гости снова поблагодарили Бодиль, когда она сказала, что пойдёт в дом делать бутерброды, чтобы, когда Йорген проснётся, они уже были готовы.

Луиза постояла немного во дворе, любуясь тем, как тут всё ухожено и красиво. Старые каштаны у самой калитки, высокие тополя, загораживающие вид на заброшенную лесопилку… Когда-нибудь, когда Бодиль и её муж отойдут в мир иной, стоит, пожалуй, подать заявление на аренду этого дома. Рик была почти стопроцентно уверена в том, что и он тоже находится в ведении лесничества.

Они ехали молча в напряжённом предвкушении того, что, возможно, выяснят наконец, где же находилось обиталище Лисе.

– Конюший дом стоит прямо при дороге. Если бы там кто-нибудь жил, люди бы наверняка заметили. Во всяком случае, если бы кто-то жил в комнатах, выходящих окнами на дорогу, – сказала Луиза, пытаясь умерить собственные ожидания.

Насколько она помнила, кроме гостиной, там была всего одна комната. Главный вход и прихожая тоже были обращены к дороге, но в те времена, когда Рик бывала здесь в гостях, все пользовались дверью с тыльной стороны. Там располагались также кухня, ванная и… Женщина покопалась в памяти, но ей никак не удавалось припомнить, что ещё там было. Во всяком случае, одна комната выходила туда… или даже две. Позади дома был разбит сад, но с дороги его видно не было.

Лесная дорога сузилась, превратившись в двухколейку.

– Поди знай, проедем ли мы тут, – заметила Рик, припоминая, приезжала ли она сюда когда-нибудь на машине. Обычно-то на велике или на мопеде.

– Если застрянем, я подтолкну, – пообещал Эйк, когда Луиза сбросила скорость и вырулила на обочину, чтобы всеми четырьмя колёсами ехать по траве.

– Жесть, – улыбнулась она, пытаясь как можно ровнее вести служебное средство передвижения по узкой колее.

Выехав из лесу, они сразу же увидели перед собой вытянутое здание, крытое соломой. Оно всё представляло собой одно строение, располагавшееся у самой дороги, так что прохожие могли заглянуть в окна. Справа от дома стояла машина, на заднее сиденье которой какой-то мужчина пытался загнать пару детишек.

Луиза подъехала поближе и припарковалась у канавы, перед забором, ограждавшим сад.

– Простите, можно вас побеспокоить на минутку? – спросила она, когда мужчина вручил детям по паре пакетов.

– А в чём, собственно, дело? – холодно спросил он, задержавшись, однако, снаружи.

Эйк представил свою напарницу, представился сам и показал мужчине свой полицейский значок. На некоторых людей действует только демонстрация власти.

– Мы хотим только задать вам несколько вопросов насчёт той женщины, с которой произошёл несчастный случай в лесу на прошлой неделе, – успокоил Нордстрём местного жителя и собрался уже продолжить, как тот оборвал его:

– Я об этом ничего не знаю.

– Мы думаем, что эта женщина, должно быть, жила где-то тут поблизости, и нас интересует только, не видели ли вы её, – невозмутимо сказал Эйк.

Рик достала из сумки фотографию. Местный житель едва взглянул на неё и сразу же покачал головой. Но зато он уставился на Луизу.

– А скажи-ка мне, – спросил он, – это не ты ли та девушка, что переехала жить к парню, а он взял да и повесился?

Луиза отвела взгляд.

– И говорили ещё, что вы даже вещи не успели распаковать! – продолжал мужчина, продолжая разглядывать её.

Не ответив, Рик развернулась и пошла к своей машине. Захлопнув за собой дверцу, она подняла стёкла в окошках и опустила на минуту голову на подголовник. Все те годы, что прошли с тех пор, она изо всех сил пыталась вытеснить чувства, которые пробудила в ней та смерть, и обещала себе, что никому не позволит их разбередить и копаться в них. Никогда и ни за что.

Через мгновение Эйк распахнул дверцу и уселся в автомобиль.

– Это что такое было? – спросил он. – Хочешь, я пойду скажу ему что-нибудь?

– Нет-нет! – поторопилась отказаться Луиза и завела двигатель, даже не посмотрев в зеркало заднего вида.

– Ты с ним знакома?

Женщина покачала головой. Она понятия не имела о том, кто этот человек, а вот он знал, кто она такая, это было совершенно очевидно.

Луиза вряд ли воспроизвела бы дословно то, что ей рассказывали, если бы от неё потребовали сделать запись бесед, которые они вели с людьми весь остаток дня. После конюшего дома мозг у неё совершенно отключился, и она присутствовала при всех этих разговорах только физически.