— Привет, все дуешься? — он замер возле меня и подмигнул.

Вы когда-нибудь видели, как у молодой и привлекательной девушки падает на стол нижняя челюсть? Это зрелище не для слабонервных. Наташкина физиономия теперь напомнила мне открытый комод.

— Дуешься?!

Она округлила глаза, преобразившись из открытого комода в открытый комод с выпученными глазами. Но ее можно было понять. Она не знала подробностей нашей ссоры. К тому же и я до сегодняшнего утра находилась в армии дам, которые даже помыслить не смели, что на таких, как Илья, можно дуться.

— Уйди с глаз моих, — проворчала я.

— И не подумаю, — он присел на край стола.

— Это мой стол, — злобно заметила я.

— Я знаю, — он взъерошил волосы и подмигнул на сей раз Наташке.

Та, дуреха, опустила глаза долу и с придыханием произнесла:

— Если Амалия сердится, можете сесть на мой стол.

— Лучше на мой присядьте! — предложил из-за ширмы Игорек. — Я заодно погляжу на человека, всколыхнувшего наше болото.

— Благодарю покорно, — вежливо ответил им Илья, потом вытащил из-за пазухи конверт и протянул мне. — Что ты об этом думаешь?

Я взяла конверт и, бросив на него хмурый взгляд, вопросила:

— Как я сегодня выгляжу?

Он одарил меня белозубой улыбкой и радостно заверил:

— Как всегда, безупречно, моя богиня!

— Простите, — осторожно поинтересовалась Наташка. — Как у вас со зрением?

— Превосходно, а что?

— Тогда я ничего не понимаю, — она развела руками.

Я простила Илье дурацкую утреннюю выходку. Еще бы! Да я готова была расцеловать его на месте.

— Так что ты об этом думаешь? — он кивнул на конверт.

— Опять загадочные письма. Я их боюсь, — я раскрыла конверт и охнула, увидев его содержимое. — Два билета?!

— Два билета до Италии в первом классе. Я старался.

— Неплохо, — Игорек присвистнул и выглянул из-за ширмы. — Ваша фамилия случайно не Рокфеллер?

— Должен же я как-то искупить свою вину, — это Илья уже наклонясь ко мне прошептал.

— Полагаешь, что путешествие в твоей компании предел мечтаний для такой девушки, как я? — прошипела я в ответ.

— Что вы, мадам, — он придвинулся поближе. — Компания с вами — это большой приз для такого парня, как я. Правда. А кроме того, я очень хочу жить. Я продолжаю спасать свою шкуру. Уж не побрезгуйте обществом труса, миледи.

— Шут гороховый. Но как я тебя… гм… представлю?

— Кому?

— Во-первых, клиенту. Потом, адвокатам отца и вообще. Довольно странная командировка получается.

— Идем, — он взял меня под локоть, выволок из-за стола и, ласково улыбнувшись все еще шалеющей Наташке, потащил вон из офиса.

— Что тут странного, если девушка решила с оказией решить свои проблемы, связанные с завещанием. И что странного в том, что именно для решения этих проблем ее сопровождает жених… — это он уже горячо зашептал в коридоре.

— Да все странно… Подожди, — я замерла, — ты сказал «жених»?

Его щеки опять покрылись нежно-розовым румянцем.

— Сказал. А кто же я тебе?

Наверное, я тоже покраснела. Он взял меня за руку:

— Амалия, чтобы ты не думала, что я прицепился к тебе как банный лист… в общем, у меня тоже есть дела именно в Болонье, и мне все равно нужно было туда лететь. У меня же обувное предприятие, партнеры в Италии. Кроме того, без тебя мне тут действительно не только одиноко, но и страшно. Очень страшно. Я понятия не имею, какого черта убивают твоих гм… словом, мужчин, с которыми ты знакома. И потом, тебе ведь нужна поддержка там, на чужбине, — он улыбнулся, поцеловал мою руку и заговорил. Причем его губы щекотали мое запястье. — Кстати, будет лучше, если мы всем скажем, что встречаемся уже год. Так надежнее. Да и правдоподобнее. Люди встречаются год, у них много общего, так почему бы им не совместить приятное с полезным. Если, конечно, ты не против…

— Убедил, — выдохнула я, признав, что такие парни, как Илья, заставляют женщин трепетать, как последний лист на осенней осине.

Он распрямился, потер ладонью о ладонь и вдруг, издав боевой клич, подпрыгнул на полметра от пола.

— Правда, я не совсем уверена, что с таким сумасшедшим типом хоть на секунду буду в безопасности, — проворчала я.

— А я пистолет захвачу.

— Вот именно это я и имела в виду! Хочешь остаться на таможне вместе со своим пистолетом?

— Я захвачу пистолет, брошюру по самообороне я уже купил, — он похлопал себя по карману куртки. — И я полечу с тобой в Италию первым классом, и еще закажу самый шикарный номер в отеле. Жизнь прекрасна!

Он запечатлел на моем удивленном челе поцелуй и с прискоком удалился. А я осталась размышлять, каким образом мне сообщить ему о следователе Свиридове, который будет разыгрывать роль моего коллеги по работе. Еще мне нужно придумать, как сообщить Свиридову о том, что со мной полетит мой «жених». И главное, что мне оставалось решить в этот день, — на кой черт мне сдались эти сложности? Почему я должна скрывать от Ильи, что Свиридов — следователь с Петровки? Почему я не могу рассказать тому же Свиридову, что знаю Илью не больше недели, что он сумасброд и искатель приключений?

На этом интересном месте мои размышления прервал телефонный звонок.

— Мы с тетей Агатой посовещались и решили, что отправимся в Италию вместе с тобой, — тоном, не терпящим возражений, заявила моя родительница.

— Что?! — наверное, мое лицо сейчас тоже напоминало открытый комод с выпученными глазами, как давеча у Наташки.

— Что слышала, — отчеканила моя дражайшая маман. — Мы с тетей Агатой решили, что одну тебя нельзя отпускать. Во-первых, еще неизвестно, что запрятал в сейф твой папаша, во-вторых, эти ужасные убийства вокруг тебя… Амалия, я надеюсь, ты понимаешь, что в трудную минуту семья должна сплотиться.

— Мама, я ценю твою заботу, поверь мне, — у меня коленки подкосились, и я припала спиной к стене, чтобы не рухнуть на пол. — Но право же…

— Никаких «но»! — ее крик отозвался в центре моей головы. — Рассказывала ли я тебе печальную историю Анны Болейн, чья поездка во Францию обернулась для нее весьма плачевными последствиями?..

— Господи, мама. Я же в Италию еду.

— Один хрен, — непедагогично заметила родительница.

— Мама, нельзя под любую ситуацию подводить базу из легенд о жизни Генриха VIII и его несчастных жен.

— Эти, как ты выражаешься, легенды очень современны, несмотря на свою давность. Я — твоя мать и призвана оградить тебя от тех бед, которые случаются с молодыми девчонками, которые путешествуют по свету без родителей. Да еще с целью получить наследство своего непутевого отца. Милая моя, заруби себе на носу, одна ты не поедешь.