Солнце начало клониться к горизонту. Я уже не понимала, сколько времени мы тут одни. Казалось, что целую вечность. Детские страхи сжали сердце. Я гнала их прочь, но маленькая девочка внутри меня снова боялась и очень хотела рыдать.

Мама запрещала мне плакать. Я сама теперь мама. Мне точно нельзя реветь, опускать руки и пугать ребенка. Я пилила через полстраны без истерик, выберусь и с этой проклятой турбазы. Не знаю, что там стало с Маратом: медведь его сожрал или он просто бросил нас. Последнее было более вероятно. Ничего личного, просто статистика.

Я вспомнила, что Казаев снял беседку до девяти вечера. Но уезжать мне точно нужно раньше. Что-то подсказывало, такси приедет вряд ли. Придется договариваться о трансфере с местными. Если не получится, у меня есть коляска и идеальный сообщник. Грунтовка, конечно, не идеальный тротуар, как в нашем дворе, но, если придется, и по ней попрусь пешком.

Как ни странно, но планы успокоили мои нервы. Я все еще была взвинчена, но хотя бы знала, что буду делать.

Никогда и ни на кого нельзя рассчитывать. Меня оставляли одну самые близкие. Что ждать от чужих людей? Женя научил, а я не усвоила… Нужно рассчитывать только на себя.

Прежде, чем отправиться на ресепшен к мерзкой девице, я дала Марату десять последних минут. Поразительно, но он ими воспользовался. Вышел из леса, как шикарный лесоруб. Суровый и преступно сексуальный.

Его вид так меня разозлил, что я совсем слетела с катушек.

Оставив Дана на пледе, я поспешила навстречу его отцу, чтобы врезать ему как следует. Кулак прилетел в плечо и в грудь. Я почти не контролировала себя, высказывая все, что думаю.

– Где ты был? Как посмел бросить нас тут? Я чуть с ума не сошла. Собиралась с коляской до города идти пешком.

Марат отступал, блокируя мои удары, но я и в руки ему била больно.

– Что? Зачем пешком?

– Затем, что я не вожу машину, а такси сюда не приедет.

– Но я же здесь!

– Теперь да.

Согласившись и приняв этот факт, я заставила себя вернуться в адекватное состояние. Спокойствием не пахло, но я перестала нападать и орать. Вместо этого наползло какое-то оцепенение.

Дан пришел к нам и попросился ко мне на руки. Я взяла его и стояла так, пока он не потянул руки к Марату.

– Хотите поехать домой? – спросил Казаев.

– Да, – ответила я кратко, и мы пошли собирать вещи.

Вернее, это Марат пошел, а я так и стояла с Даном: обнимала его, целовала макушку, вдыхала его детский сладкий запах, чтобы успокоиться.

На обратном пути меня все еще не отпускал холодный ступор. Я уговаривала себя расслабиться, не педалировать тему и уж тем более не сравнивать произошедшее с детским потрясением, не вспоминать, не думать.

Дома стало чуть легче, я занялась Даном, вещами, едой на завтра. Марата старалась не замечать, но он все равно был и не позволял мне пережить все в себе. Я знала, что сорвусь и ничего не могла с этим сделать. Марату придется познакомиться со мной чуть ближе.

Глава 10. Срыв

Марат

Никогда со мной такого не случалось. Я просто ласкал ее грудь, черт побери. У меня все было под контролем. Сашка сама виновата. Она специально не застегнула рубашку, знала, что я еду крышей из-за ее ахуенных сисек. Или не знала? Да хоть бы и нет – все равно это она виновата.

Едва я поцеловал ее, то словно отравился. Ее губы – наркотик для меня. Ее запах как невидимый поводок. Ее тело – сплошной соблазн. Я думал, что смогу взять ровно столько кайфа, сколько смогу унести. Как любой наркоман, был таким наивным, таким уверенным, что остановлюсь в нужный момент.

Хрен там.

Друзья, наркотики – это плохо. Нет, вы не сможете остановиться.

Я не смог. Черт знает, когда мой контроль свалил за горизонт. Я вроде бы еще мог его догнать, но Саша была ближе, лучше и желаннее любой сдержанности.

Это все Костя виноват.

Да, точно. Он и Сашка сговорились против моего члена. Или заодно?

Черт знает.

В общем, от внезапного громкого звонка я взял и кончил. Со страху, блять!

Как такое возможно? Почему это невероятное дерьмо случилось со мной? Никогда не слышал, что можно так бездарно спустить. Прямо в штаны, мать вашу.

Я схватился за телефон, как за спасательный круг. Нес какую-то ахинею, пока убегал от Саши в лес. Как будто там можно было спастись от мокрых трусов и желания продолжать прям сразу после холостого выстрела.

Чтобы не думать об Армагеддоне, который творился в трусах, я скорее набрал Костю. Партнер не подвел – взял трубку сразу.

– Привет, Марат. Не помешал?

– Эээ, даже не знаю, Кос. Скорее помог, но услуга была медвежья.

– Ничего не понял, – искренне резюмировал Костя.

– И слава богу. У тебя что за дело? Срочно?

– Боюсь, что да.

– Слава богу, – не сдержался я опять.

– Марат, ты меня пугаешь. Мы в жопе, а ты благодаришь господа, в которого вроде не очень и веришь.

Вряд ли фирма была в бОльшей жопе, чем я сам. Костя умел преувеличить и пересраться сильнее нужного. Он крутой вояка и блестящий ищейка, но если что-то в структуре бизнеса дает сбой, то превращается в типичную истеричку.

– Рассказывай, – благословил я его. – Разберемся с твоей жопой.

Костя не очень преувеличил на этот раз. Не успел я уехать, а один из менеджеров разосрался с заказчиком. Вина опять была у третьей организации, но наши бравые сотрудники не всегда умели грамотно донести это до клиентов. После того, как Костя обрисовал проблему, мне пришлось лично звонить, общаться, объяснять, потом вставлять люлей слишком дерзкому менеджеру, опять звонить Косте и просить провести собрание по этому поводу и с лекцией по субординации.

В общем, я не заметил, как подсохли мои штаны и солнце начало закатываться. Когда я вернулся из своего лесного кабинета, на Саше не было лица. Она набросилась на меня, кричала, лупила, обвиняла.

Похоже, потеряла меня и испугалась. В глазах стояли слезы вперемешку с отчаянием. Я думал, сейчас разревется, но Саша сдержалась. Эта вспышка чудесным образом избавила меня от необходимости объяснять свое горизонтальное поведение и рот на ее груди.

Уже в машине по дороге домой я решил, что мы оба хороши. Проклятое напряжение висело в воздухе давным-давно. Я сначала думал, что глючу,