ругала себя. Ну почему я не послушала Бри? Мой глупый каприз поставил под удар судьбы людей.

— Бенедикт, я не обещаю чуда, — подытожил Лэнгтон, пообещав со своей стороны поддержать «Рэдман».

— Знаю. И благодарен за попытку его осуществить.

Мы попрощались без обиды, но я понимала, что акционеры не изменят решение. Никакого слияния не будет.

— Что теперь делать? — я с тоской взглянула на Блейка, когда мы оказались в такси.

— Начнем сначала, — он устало прикрыл глаза и откинулся на спинку сиденья. — Найдем еще одну компанию, которая заинтересована в выходе на американский рынок.

Действительно. Почему я так быстро сдалась? Раз уж в моей крови есть упрямство, его нужно использовать на благо фирме.

— Кто конкуренты у «Сидней Констракшен»? Можем поговорить с ними, — немного поразмыслив, предложила я.

— Ты быстро схватываешь, — не открывая глаз, Блейк довольно усмехнулся.

От похвалы я разомлела и со счастливой улыбкой уложила голову ему на плечо:

— У меня хороший учитель.

Вернувшись в квартиру, мы заказали ужин из ближайшего ресторана, а сразу после него Блейк привычно взялся за ноутбук. Подобный досуг меня не устраивал. Поднявшись с дивана, я перекинула ногу через подлокотник кресла, на котором сидел Блейк.

— Ты ничего не забыл? — я потянулась к нему губами.

Ответив на поцелуй, Блейк с видимой неохотой оторвался от меня и прошептал:

— Ложись, я скоро подойду.

В спальне я выбрала самую открытую из его футболок и, приспустив ткань с плеча, несколько минут репетировала эффектные позы. Кокетливо откидывала волосы, выгибала спину, но с каждым разом получалось все более вяло — скопившая за день усталость давала о себе знать. Я на секунду зарылась лицом в подушку, подавляя очередной зевок, и не заметила, как уснула.

Меня разбудило горячее прикосновение губ к шраму под коленом — почти забытому привету из бурного детства, оставшемуся после падения с велосипеда в пять лет.

— Сколько времени? — хрипло выдохнула я, с трудом приподняв голову.

— Четыре утра, — следующий поцелуй обжег ягодицу.

— То есть, — произведя в уме нехитрые вычисления, я развернулась и притворно нахмурила брови. — Ты опоздал на шесть часов?

Рывком сев на кровати, я легонько толкнула Блейка. Прогонять не собиралась, нет, только подразнить, чтобы приходил, когда зовут, а не когда ему вздумается.

— Я готов извиниться, — Блейк выразительно изогнул бровь, принимая правила игры.

От жадного взгляда меня пробрало до мурашек — его расширившиеся зрачки почти скрыли радужку.

— Не утруждай себя, обойдусь, — все еще изображая обиду, я попыталась откатиться в сторону.

— А я настаиваю, — удержав за лодыжки, он закинул их себе на плечо и медленно стянул с меня стринги.

Сверкнув обнаженными ягодицами, я вывернулась и отползла к подушкам. Блейк наклонился за мной, но я уперлась ступнями в его грудь, не давая приблизиться.

— Не так быстро, дядя Шрам.

Пусть помучается. Я тоже изнывала от нетерпения, пока он торчал за ноутбуком.

— Хочешь поиграть, кукла? — перехватив за щиколотки, Блейк развел мои ноги в стороны, и навис сверху с хищным оскалом. — Тогда поиграем.

С горящими глазами он склонился к моему животу и обвел пупок языком. Я ждала большего, но его губы не спешили опускаться ниже. Приподняв футболку, Блейк проложил дорожку из хаотичных поцелуев к солнечному сплетению и медленно вернулся обратно.

— Не торопись, — хихикнула я, зарываясь пальцами в его густую шевелюру. — Я как раз планировала поспать.

Театрально зевнуть не получилось — хмыкнув, Блейк провел подушечкой большого пальца по успевшим стать влажными складкам. От клитора вниз и обратно. Чуть надавил, поглаживая, а потом наклонился и лизнул, собирая языком смазку. Отстранился, взглянул на меня, следя за реакцией. И повторил — одновременно настойчиво и нежно.

— Еще, — прошептала я, стискивая его волосы в кулак.

Щетина царапнула чувствительную кожу, а язык продолжал очерчивать контур набухшего бугорка. Щекоча, дразня, распаляя.

С нетерпеливым стоном я запрокинула голову, умоляя его не останавливаться. Словно в ответ на мольбу, Блейк толкнулся в меня двумя пальцами.

Я подалась к нему бедрами, вцепившись свободной рукой в простыню.

Стиснула почти до онемения, выдав хрипящее:

— Да!

Не переставая ласкать, Блейк наращивал ритм. И каждое проникновение — то намеренно осторожное, то ускоряющееся — усиливало жар внизу живота.

Проскальзывая внутрь, его пальцы растягивали меня, заставляя биться под ним словно в агонии. Жалобно скулить. Шептать что-то неразборчивое.

Меня словно пронзало электрическими разрядами, от которых на теле поднимались волоски. Пока один, самый мощный, не поглотил целиком. Пронесся с такой силой, что поджались пальцы на ногах.

Выгнувшись назад, я судорожно свела бедра. Колени стиснули плечи Блейка — болезненно и резко — но он даже не попытался отстраниться. А язык замедлился, только когда я затряслась и вскрикнула.

— Боже… Блейк…

Распахнув глаза, я увидела его лицо — совсем рядом. Успокоившееся было сердце подскочило вновь. И забилось еще быстрее, едва Блейк меня поцеловал.

Обхватив колючие скулы ладонями, я ловила горячие губы своими. Жадно глотала его дыхание. Неистово терлась об выскользнувшие из меня пальцы, не намекая — выпрашивая продолжения.

Дождавшись, когда дрожь исчезнет, Блейк принялся поглаживать клитор. Пальцы второй руки обвели сосок, прямо через ткань и сжали. Как и обещал, он играл с моим телом, находя все чувствительные точки. От умелых касаний дикий, почти животный инстинкт расщеплял меня на молекулы и собирал заново. Я толком не осознавала происходящее, опьянев в одно мгновение. И все, что могла — стонать Блейку в рот.

Второй оргазм накатил слабее, почти смазанной вспышкой, а следом накрыло приятное опустошение. Блейк продолжал ласкать, не давая слишком быстро прийти в себя.

Не в силах поднять отяжелевшие веки, я обмякла на подушках.

— Слабачка, — он устроился рядом, крепко прижав меня к себе. — До трех раз подряд тебе учиться и учиться.

— Давай чуточку поспим, — прошептала я ему в шею. — А утром начнем практиковаться.

Проснувшись к полудню, я обнаружила, что Блейка рядом нет, и потянулась за смартфоном. Помимо десятка входящих сообщений от Джеки и Бри в списке высвечивалось еще одно, с самого важного номера:

«Не стал тебя будить. Уехал на встречу с заместителем Лэнгтона».

Мысли обидеться не возникло. Я понимала, почему он не позвал меня. Неуверенность и так и не испарившаяся досада после первых переговоров могли поставить под удар все последующие.