Джеймс Хэдли Чейз

Нет орхидей для мисс Блэндиш

James Hadley Chase

NO ORCHIDS FOR MISS BLANDISH

Copyright © Hervey Raymond, 1939

All rights reserved

© А. А. Липинская, перевод, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2019

Глава первая

1

Все началось летним вечером, в июле, месяце нестерпимой жары, безоблачного неба и иссушающих ветров, несущих с собой тучи пыли.

На пересечении дорог Форт-Скотт и Невада с 54-м шоссе, грузовой магистралью, соединяющей Питсбург с Канзас-Сити, имеется заправка и бар-закусочная – обшарпанная деревянная постройка с единственным насосом; держат ее пожилой вдовец и толстая блондинка, его дочь.

В начале второго к закусочной подъехал запыленный «линкольн», в котором находились двое – водитель и спящий пассажир.

Бэйли, низенький крепыш с толстым грубым лицом, беспокойными черными глазами и тонким белым шрамом на щеке, выбрался из машины. На нем был поношенный, пропыленный костюм, манжеты рубашки обтрепались. Чувствовал себя он скверно. Вчера вечером он сильно напился, а тут еще эта жара.

Он немного постоял в раздумье, глядя на погруженного в сон спутника, потом пожал плечами и решительно вошел в закусочную, оставив Старину Сэма храпеть в машине.

Блондинка облокотилась о прилавок и улыбнулась ему. Крупные белые зубы смахивали на клавиши пианино. Слишком толстая, чтобы заинтересовать его. Он не ответил на ее улыбку.

– Здрасте, мистер, – произнесла она радостно. – Ну и жарища, да? Прошлой ночью так и не поспала.

– Виски, – коротко буркнул Бэйли, сдвинул шляпу на затылок и вытер лицо грязным носовым платком.

На прилавке появилась бутылка виски и стакан.

– Взяли бы лучше пива, – порекомендовала толстуха, тряхнув светлыми кудрями. – Виски в такую жару вредно.

– Заглохни, – сказал Бэйли.

С бутылкой и стаканом Бейли расположился за столиком в углу.

Блондинка скривилась, взяла книгу в мягкой обложке и, безразлично поведя плечами, принялась читать.

Бэйли не спеша выпил и откинулся на спинку стула. Деньги, точнее, их отсутствие – вот что беспокоило его. «Если Райли в ближайшее время ничего не придумает, придется грабить банк», – вздохнул он и нахмурился. Не нравилась ему такая работа – слишком уж много в банках охраны. Бэйли глянул сквозь окно на спящего в машине Старину Сэма. «Ну никакого от него проку – разве что машину умеет водить. – Бэйли снова усмехнулся. – Слишком стар для переделок. Думает лишь о том, как бы поесть да поспать. Значит, добывать деньги придется Райли или мне – но как?»

После виски ему захотелось есть.

– Яичницу с ветчиной, и поживее! – крикнул он блондинке.

– А этот ничего не будет? – спросила она, мотнув головой в сторону Старины Сэма.

– Неужто не заметно, что нет? Быстрее давай, есть охота.

Он увидел в окно, как подъехал «форд» и из него вышел немолодой толстяк.

«Хейни! – сказал про себя Бэйли. – Этот что тут делает?»

Толстяк вразвалку вошел в закусочную и помахал Бэйли:

– Привет, дружище. Давно не виделись. Как ты?

– Паршиво, – буркнул Бэйли. – Жара меня доконает.

Хейни подошел, отодвинул стул и сел. Он был на побегушках у светской газетенки, не гнушавшейся шантажом. Вечно собирал обрывки информации, мог, кстати, и шепнуть кое-что (не бесплатно, конечно) – и какая-нибудь из орудовавших в окрестностях Канзас-Сити шаек решалась на ограбление.

– Не то слово! – сказал Хейни, принюхиваясь к запаху готовящейся еды. – Вчера вечером был у Джоплина, делал репортаж с дурацкой свадьбы, чуть не изжарился. Вообрази: что за свадьба в такую жару? – Поняв, что Бейли не слушает, спросил: – Как делишки? Похоже, неважно?

– Никакого покоя уже несколько недель, – сказал Бейли и уронил окурок на пол. – Даже гребаные коняги и те против меня.

– Хочешь, подскажу? – Хейни подался вперед и заговорил полушепотом: – Ставь на Понтиака.

Бэйли осклабился:

– На Понтиака? Да он с карусели сбежал, не иначе.

– Напрасно ты так. На эту лошадь истратили десять тысяч баксов, и выглядит она хорошо.

– Да и я бы хорошо выглядел, если б на меня столько тратили.

Блондинка принесла яичницу с ветчиной. Хейни повел носом, когда она поставила тарелку на стол.

– Мне то же самое, красотка, – молвил он, – и пиво.

Она стряхнула с себя его руку, улыбнулась и вернулась за прилавок.

– Вот такие женщины мне нравятся – тут можно и потратиться. – Хейни посмотрел ей вслед. – Прям все при ней.

– Мне нужны деньги, Хейни, – сказал Бэйли с набитым ртом. – Есть какие-нибудь идеи?

– Нет. Если что услышу, дам знать, но пока – ничего. А мне сегодня повезло – есть работа. Репортаж с вечеринки у Блэндиша. Правда, платят всего двадцать баксов, зато выпивка дармовая.

– А кто этот Блэндиш?

– Ты что, с луны свалился? – раздраженно фыркнул Хейни. – Один из самых богатых парней штата. Говорят, у него сто миллионов.

Бэйли проткнул желток вилкой.

– А у меня пять баксов! – буркнул он. – Такова жизнь! А что писать-то про него будешь?

– Не про него, про дочь. Видел бы ты ее! Я бы десять лет жизни отдал за ночку с такой на сеновале.

Бэйли не заинтересовался.

– Знаю я этих богатых девиц. Не понимают вообще, зачем жить.

– Уверен, эта понимает. – Хейни вздохнул. – Ее старик закатывает вечеринку – двадцать четвертый день рождения, самый сок! Дарит ей фамильные бриллианты. – Он закатил глаза. – Боже, какое ожерелье! По слухам, на пятьдесят тыщ тянет.

Блондинка принесла еду газетчику, стараясь держаться вне пределов его досягаемости. Когда она ушла, Хейни придвинул стул и шумно принялся за еду. Бэйли же закончил. Он откинулся назад и стал ковырять спичкой в зубах, думая: «Пятьдесят кусков! Интересно, реально ли хапнуть это ожерелье? Может, Райли рискнет хотя бы попробовать?»

– А что, праздник-то дома у них будет?

– Именно. – Хейни активно забрасывал еду в рот. – Потом она со своим парнем Джерри Макгоуэном пойдет в «Золотую туфельку».

– Прямо в ожерелье? – небрежно поинтересовался Бэйли.

– Да уж как наденет его, так и не снимет – могу поспорить.

– Но ты не уверен?

– Да будет в нем, конечно. Там же вся пресса соберется.

– И когда же она в ресторане окажется?

– Около полуночи. – Хейни помолчал, держа вилку у рта. – Ты чего-то задумал?

– Да нет. – Бэйли посмотрел на него, и его грубое лицо казалось безразличным. – Она и этот тип, Макгоуэн, и больше никого?

– Никого. – Хейни вдруг положил вилку. На толстой физиономии появилось озабоченное выражение. – Слушай, даже не думай об этом ожерелье. Не по зубам, говорю тебе. Вам с Райли не справиться. Потерпи, подвернется еще что-то подходящее, и это не ожерелье Блэндишей.