Раздался сигнал телефона, звонила его помощница Колетта. Теперь, когда та поспевала за его ритмом жизни, она нравилась ему гораздо больше. Ингрид всегда была в хорошем настроении и чрезвычайно продуктивна, Колетта не уступала ей в жизнерадостности и уделяла должное внимание деталям. Эммет замечал все это, как бы между прочим. Если раньше он чувствовал себя марионеткой, бездушной куклой, то теперь он был просто привидением. Его не радовали даже простые удовольствия вроде вкусной еды или любимой музыки.

Эммету казалось, что он попал в ад.

– Обед, – объявила Колетта. – Очень мило, что сегодня ты угощаешь.

Эммет пожал плечами. Колетта предложила для поддержания командного духа устраивать общие обеды. Она пригласила босса присоединиться к остальным сотрудникам, но он покачал головой, желая остаться один на один со своими невеселыми мыслями.

Он навсегда останется один. Он должен был просить Лили остаться, но не сделал этого.

Колетта ушла, и Эммет стал равнодушно исследовать содержимое коробки с китайской едой. Глядя на дешевую лапшу, обильно политую соусом, и резиновое мясо, он понял, что не так уж и голоден.

Тем не менее нужно было что-то съесть.

В поисках палочек, он наткнулся на какой-то хрустящий пакетик – печенье с предсказанием. Эммет раскрошил печенье прямо в целлофановой обертке, из-за чего она лопнула. Белая бумажка с предсказанием выпала ему на колени, и он тут же прочитал текст:

«Рано или поздно терпение будет вознаграждено».

Неужели он действительно надеялся на разумный совет?

Свадьба, брак и супружеские клятвы – слишком ненадежные вещи. Как и женщины.

Приблизившись к окну, Эммет провел рукой по лицу. Действительно ли он так считал? Неужели он утратил доверие к женщинам только потому, что его мать так и не смогла вернуть опеку над ним? Потому, что каждая женщина, к которой он испытывал какие-то чувства, оставляла его? Но дал ли он им хотя бы шанс, чтобы остаться?

Отец первым бросил его мать. Эммет даже не попытался сохранить отношения с Лили! Возможно, стоило рискнуть? Что заставляет людей бороться за отношения?

Эммет решительно повернулся к телефону и набрал номер, который знал наизусть. Он звонил близкому человеку, женщине, полностью посвятившей себя одному человеку, несмотря на то, что он покинул ее несколько лет назад.

– Бренда? Это Эммет. Мы можем пообедать?

Последовала пауза. Затем женщина справилась со своим удивлением:

– Почему бы тебе не прийти сюда? Я поджарю для тебя сыр.

Жареный сыр и томатный суп. Конечно, Эммет привык обедать иначе, но когда он сидел на кухне Бренды час спустя, то почувствовал себя гораздо лучше. Только здесь он чувствовал себя как дома.

Бренда проявляла заботу и внимание, налила ему стакан молока. Он ненавидел молоко.

– Эммет, какой приятный сюрприз.

Больше она ничего не сказала. Бренда не стала спрашивать, зачем он приехал, хотя ее любопытство было очевидно и проявлялось в выразительном взгляде и продолжительных паузах. Но она прекрасно понимала, что на него нельзя было давить.

Несмотря на то что Эммет чувствовал себя первостатейным идиотом, он все же решился поговорить.

– Бренда, у меня проблема с девушкой.

– И ты пришел ко мне? Я действительно тронута, Эммет. Расскажи мне о ней.

Он замер. Как он мог описать Лили и все, что она значила для него? Ее улыбка, стойкость духа, ее доброе, ранимое сердце…

– Я просто хочу знать, что заставляет людей оставаться вместе? Что я могу сказать или сделать, чтобы вернуть ее? Навсегда. Ты знаешь, говорить мне всегда было непросто…

Бренда не смеялась над ним. Слегка склонив седую голову, она молча наблюдала за его муками.

– Чарльз больше не узнаёт тебя, но ты все еще с ним. Почему ты верна ему? – спросил он.

Она вздрогнула, а затем улыбнулась:

– Все просто: я люблю его.

Эммет прищурился, силясь собраться с мыслями. Бренда опустила глаза и перемешала свой суп.

– Я всегда тщательно скрывала секреты Чарльза, но сейчас я вижу, что тебе нужно услышать некоторые из них. Однажды, незадолго до того как вы начали вместе работать, он сказал, что увидел в тебе что-то от себя самого. Мне всегда было от этого грустно, потому что я знала, через что ему пришлось пройти ребенком. Его мать встречалась с мужчиной, который был очень жесток к нему. Очень, очень жесток. – Ее голос звучал глухо. – Конечно, он не рассказывал мне всего, но чем-то все же делился… – Женщина покачала головой. – Не знаю, как люди могут так относиться к детям!

Мнение Эммета о своем первом работодателе – мужчине сильном, умном и порой грубоватом, – менялось. Он захотел вернуть время вспять и защищать этого человека, которым дорожил и восхищался.

– Поначалу нам было непросто. Он не хотел разговаривать о личном. Понимаю, что так он хотел поскорее стереть из памяти неприятные моменты прошлого. Не хочу говорить о том, как трудно оставлять любимого мужчину дома и наблюдать, как его здоровье ухудшается и он перестает узнавать тебя. – Бренда промокнула глаза салфеткой и приложила ее к дрожащим губам, восстанавливая душевное равновесие. – Некоторые вещи трудно вспоминать.

– Бренда, что я могу сделать? – спросил Эммет, накрыв ее руку своей.

Это проявление чувств было совершенно на него не похоже, но он привык прикасаться к Лили, когда она была расстроена, пытаясь ее утешить. Его привязанность к Бренде была также глубока.

– Ты сделал все, что мог. – Она пожала плечами. – Надеюсь, в будущем подобное горе больше не затронет ни одну семью. Но я пытаюсь сказать, что бесполезно говорить о том, чего нельзя изменить.

Эммет кивнул: он был согласен с Брендой. Зачем рассказывать о том, что когда-то его чуть не изнасиловали, что на его теле были следы ожогов от сигарет, не говоря уже о том сокрушительном чувстве пустоты, которое одолело его после смерти матери? Какой в этом был смысл?

– Но если ты выговоришься, то становится легче, – добавила Бренда с улыбкой. – Говорить важно, Эммет. Особенно с женщинами. Чарльз миллионами способов доказывал мне свою любовь, но пока он не сделал признания, я продолжала сомневаться. Но когда это случилось, мы посвятили себя друг другу, и ничто не могло нас разлучить. Его болезнь не дает ему возможности показать, что он меня все еще любит, но я знаю, что это так. Если я перестану верить в это, его сердце будет разбито. Но я бы не догадывалась, как сильны его чувства, если бы он не признался мне в них до того, как болезнь начала разрушать его.

Эммет вздохнул, когда узнал так много о браке своих друзей. Ему вдруг стало страшно, что откровенность – непременное условие гармоничных отношений. Что, если он не нужен Лили? Он прекрасно знал, что она хотела замуж и семью, но вдруг кто-то другой уже заменил его?