Россия все 90-е годы была зоной свободной охоты различных политических сил. Заложниками этой игры стали миллионы человек. Сотни тысяч заплатили за чьи-то политические интересы своими жизнями, миллионы — сломанными судьбами.

К сожалению, сфера политики плохо поддается юридическому воздействию. Если какого-нибудь политика и настигает справедливое возмездие, то лишь потому, что он оказался на пути у другого политика — более сильного.

В последние 6 лет в российскую политику пришла монополия одной силы. Политиков как таковых больше нет. Политики, по сути, превратились в чиновников. Но быть политиками в душе они не перестали.

Как-то раз я ехал с одним политиком в машине. На пути стоял город Тверь. «Заедем?» — спросил я. Политик улыбнулся: «Я не настолько люблю Россию».

Август 2000 года.

Черное море — Баренцево море:

Мы с фотографом Костиком Завражиным приехали в Видяево в понедельник, вместе со 103 родственниками. Они прилетели в Мурманск спецрейсом. В них еще жива надежда. Целую неделю мы видели, как эта надежда умирает. Мы чувствовали, что не имеем права находиться рядом, но и уехать не могли. Первые несколько дней нас ненавидели и родственники, и моряки, и просто жителя поселка. За то, что их горе — это не наше горе. На второй день профессионализм уступил место настоящей скорби и мы стали своими.

А неделей раньше мы с другим фотографом, Анатолием Белясовым, были в Сочи. Делали репортаж о том, как во время трагедии в Баренцевом море проводят время первые лица государства. Там мы своими себя так и не почувствовали.

В те дни многие говорили: «А почему люди должны бросить все и уезжать с южного побережья на северное? Чем они там помогут? Только мешать будут!»

В Видяево им было делать нечего — это верно.

Но — прервать отдых и вернуться в Москву. Или — собрать соратников по партии или ведомству и пойти в монастырь (мечеть, синагогу), чтобы помолиться о душах новопреставленных воинов российских. На худой конец — порыдать перед телекамерой. Политики, отдыхающие в Сочи, этого не сделали. Они просто отдыхали. Балдели на пляже и улыбались перед журналистами, то есть нами. Любить Россию — это работа. В отпуске любить Россию не обязательно.

Черное море

Оказавшись в санатории «Сочи», где отдыхают депутаты Госдумы и члены Совета Федерации, мы с Анатолием долго плутали по виноградным аллеям. Потом увидели чудесный дворец золотого цвета. Дворец был очень красивый. «Наверное, здесь и живут слуги народа», — подумал я. Но портье сказал нам, что это корпус класса «люкс», а депутаты живут в обычном корпусе под названием «Приморский».

Десятиэтажный «Приморский» стоял в ста метрах от моря. Из него можно выйти прямо на пляж Мы поднялись на 5-й этаж и зашли в комнату № 550. Дверь открыл лидер аграрной группы Николай Харитонов. Он был в носках и шортах.

Николай Михайлович оказался очень любезным человеком. Сначала он предложил водочки «Сибирская» (у него в холодильнике было две бутылки). Мы вежливо отказались, но он не обиделся, а угостил соком, фруктами, арбузом и кофе. Мы сели на балконе с видом на море, а Николай Михайлович объяснил нам, что это за корабль плавает чуть правее депутатского пляжа:

— Он охраняет президентскую резиденцию «Бочаров ручей» и, наверное, портит экологию. И нам, и президенту. Ведь туалеты на кораблях имеют прямой выход в море, а там служит как минимум человек пять.

Николай Михайлович приехал сюда 3 августа на 20 дней. Здесь он уже третий раз, а за границей не отдыхал ни разу, потому что патриот. Номер у него приятный. Прихожая со шкафом-купе, гостиная с кондиционером и спальня. Окна — стеклопакеты, на полу — мягкое такое ковровое покрытие. Николай Михайлович любит закрывать окна, чтобы не было слышно морского шума, и включать кондиционер, чтобы было прохладно. Он не скрывает, что отдых на море не для него, а в этом году еще и в спину вступило, когда играл в волейбол, так что отпуск насмарку. Он сказал, что в октябре поедет на две недели на Алтай, в Белокуриху, там отдохнет по-настоящему и подлечится радоновыми ваннами. А в Сочи Харитонов приехал только ради жены Нины, дочери Марины и внучек Нины и Ксюши. Кстати, дочь и внучки живут в отдельном номере. Я спросил у депутата, во сколько обошлась ему эта путевка, и он честно ответил: «Тысяч пять рублей. Путевка-то депутатская, с большой скидкой».

С представителем народа Николаем Михайловичем мы провели целый день, и нам это очень понравилось. Анатолий играл с ним в бильярд за 14 рублей 50 копеек в час. Первую партию выиграл, а потом две проиграл. Пропуская шар, Николай Михайлович говорил: «Эх, тяжело в деревне быть красивым». А если забивал, то приговаривал: «За хлеб и воду спасибо советскому народу». А потом ему сообщили, что на проходной его ждет человек от другого Харитонова — заместителя мэра Сочи, они тут сдружились. Охрана не пропускала курьера, поэтому пришлось нашему Харитонову идти через весь санаторий самому. Пришел Николай Михайлович с корзиной фруктов и несколькими бутылками вина. Это был подарок от однофамильца.

Кормят депутатов 5 раз в день. Кроме полдника в 17.00, есть еще кефир в 21.00. Когда мы вместе с депутатом сидели в столовой, там было очень душно. За столиком справа потел губернатор Брянской области Юрий Лодкин из 548-й комнаты, чуть дальше — президент Республики Марий Эл Вячеслав Кислицын из 509-й. «Такие большие люди, — подумал я, — а мучаются от жары, как простые смертные». Мне даже жалко их стало. Я попытался было утешить губернатора Лодкина, но он наотрез отказался утешаться: «Вы все переврете!» Злой губернатор Лодкин и грубый.

Ботик Путина

А Путин, наш президент, в этот день общался с учеными. Он пригласил в Сочи делегацию академиков, чтобы обсудить с ними проблемы российской науки. О трагедии в Баренцевом море уже было известно, но разговор с учеными состоялся не в траурном зале, а на президентской прогулочной яхте «Кавказ» и начался не с минуты молчания, а с обозревания красот сочинского побережья. Морская прогулка началась в 16.45, закончилась в 17.30. А в 17.40 мы с Анатолием уже были на палубе «Кавказа». Работа у нас такая — проникать туда, куда нельзя. Рецептик потом расскажу. Это на самом деле очень просто.

Капитан 3-го ранга Александр свою фамилию нам не назвал, но зато рассказал многое другое. Пристань, где швартуется его корабль, — это часть № 2159-А Федеральной пограничной службы. А яхта «Кавказ» — это бывший боевой поисково-сторожевой корабль, переоборудованный под президентские нужды. Еще два таких же корабля стоят рядом — они сопровождали яхту во время прогулки. Сегодня один из них сменит того, что дежурит у «Бочарова ручья». Капитан Александр сказал, что если вдруг какой-нибудь подводной лодке вздумается взять курс на президентский пляж, то ее засекут еще в 50 километрах от берега. О том, что будет с тем, кто осмелится приблизиться к Путину по водной поверхности, мы даже и спрашивать не стали.

Палуба «Кавказа» лакированная, покрыта коврами, хотя ворс и поменьше, чем в номере депутата Харитонова. Капитан привел нас на корму. Там стояли кресла и шезлонги. Показал, где сидели академики Велихов и Примаков, секретарь Совбеза Иванов, вице-премьер Клебанов. «А вот здесь, — Александр ткнул пальцем в красное кресло, — сидел Владимир Владимирович». Я тут же сел на него и почувствовал, что кресло еще не остыло. У меня захватило дух. Груз ответственности, который несет на себе президент, еще давил на это место.