Оставалось совсем немного, вдруг Рональд уронил кусок кровавого бифштекса на последнюю страницу рукописи! Он быстро схватил его, убрав на тарелку, но там осталось огромное красное пятно. Рональд испугался.

- Отлично! – вдруг закричал Майкл. Он был уже изрядно пьян, взял кружку пива и плеснул на лист бумаги.

- Стой, глупый! Стой! – засмеялся Рональд. – Размоешь чернила! Больше не надо! Остановись! – кричал он.

Майкл задумался и прошептал:

- А ведь как красиво получилось… Черт возьми, кто бы видел и знал, как рождается гениальное творение!... Как это красиво!

- Да, очень, - согласился Рональд. Он взял со стола солонку и посыпал кровавое пятно, – так будет лучше.

Тогда Майкл взял перечницу и сделал то же самое.

- Все, теперь все! – сказал он. – Последний штрих! Нравится?

- Очень! - ответил Рональд. Теперь они, не отрываясь, заворожено смотрели на законченную рукопись. Вдруг Майкл стал серьезен:

- Нет, и это еще не конец… Финал! Ты отобрал у этих людишек все. Да, Ронни?

- Я отобрал?

- Конечно ты! А кто еще? Это же твоя книга!

- Похоже. Отобрал, - прошептал Рональд.

- Так, дай им что-нибудь взамен!

- Что? – недоумевал тот.

Майкл бросил на стол деньги за выпивку и, вставая, сказал:

- Поехали!

Они снова приблизились к знакомому пустырю, где находилось их здание, но внутрь заходить не стали. Майкл увлекал Рональда все дальше, и вдруг за небольшим холмом появилась небольшая открытая площадка, на которой собрались люди. Здесь была в основном молодежь. Эти парни и девушки смотрели куда-то вдаль, где возвышалась небольшая сцена, а на ней стояли инструменты и трое музыкантов. Это были Джерри, Том и Фил. Толпа в ожидании замерла.

- Завтра у них начинаются первые гастроли, - сказал Майкл. – А сегодня они играют для нас.

Рональд снова огляделся. Люди были в странных нарядах, на многих были надеты длинные рубахи, которые спускались до колен. На головах были повязаны тонкие бечевки. На шеях были видны нитки и бусы, на плечах нелепые сумки, которые напоминали торбы. У многих были длинные волосы.

- Хипстеры? – спросил Рональд.

- Они, и просто молодежь. Все эти ребята приехали сюда из разных городов.

Три удара барабанными палочками, и пронзительная мелодия огласила окрестности вокруг. Рональд замер. Какое-то время он слушал, ничего не понимая. Это была удивительная мелодия, она проникала в душу, в мозги, помогала оторваться от земли, забыться, словно притяжение исчезло и теперь все эти люди парили в воздухе. Рональд был потрясен. Он никогда ничего подобного не слышал и не видел таких людей. А музыка все продолжала источать звуки божественной мелодии, которая заканчивалась, но начиналась снова. Это был целый концерт. Музыканты пели и играли, делали они что-то невероятное, необычное, и зрители в восторге внимали волшебству. Еще несколько минут назад эта пестрая толпа представляла собой разношерстную неоднородную массу, но теперь их объединяла какая-то волшебная сила. Их глаза - тысячи, миллионы глаз были устремлены туда, где три парня творили чудеса. Так продолжалось какое-то время, солнце успело прикоснуться к земле и на мгновение улеглось на горизонт, отдавая последнее тепло. И вдруг, в какой-то момент, словно брызнуло последними лучами, а длинные волосы музыкантов и зрителей окрасились багряным оттенком. Этот огонь полыхал, а музыка все продолжала звучать. Через несколько минут стало темно, только кровавый закат напоминал об ушедшем дне. Тот день закончился, но у собравшихся начинался удивительный вечер.

Было безветренно, и Рональд заметил, как в руках у многих появились свечи. Они ярко загорались во внезапно наступившей темноте, отбрасывая свет на многие километры. Наверное, если посмотреть сверху, с небес, с тучи, которая улеглась на краю холма и уходить не собиралась, все могло показаться морем огня. Люди начали равномерно в такт музыке, водить из стороны в сторону руками. И теперь это море оживало. Оно огненными волнами накатывало, а музыка, словно неустанный прибой, все продолжала звучать.

Рональд был счастлив. В эти минуты он готов был забыть обо всем, снова вспоминать и прощать себе все. Он любил эту музыку, любил Джерри, с которым они так безрассудно веселились, и Тома, и ту первую сигарету, которая спасала его от Вивиан. И Вивиан! Как он любил ее, эти нежные руки, волосы на подушке. Любил последнюю их ночь, и пусть она больше никогда не повторится, но останется в его памяти навсегда! Любил Фила, дьявол его побери, с которым они оказались в одной постели. Он любил музыку, всех этих зрителей и самого себя. И уже ни за что не отказался бы от того, что эти парни принесли в его жизнь. Это была сказка! Вот она сказка! Вот свобода, о которой говорил Майкл, - понимал он. И уже не хотелось ничего, только утопать в этом море огня и слушать волшебную мелодию…

- Это не рок-н-ролл, - сказал Рональд. Они все дальше уходили от площадки. Концерт закончился и теперь сотни людей, сотни черных теней шумно проходили мимо.

- Ты прав, это совсем другая музыка, - задумчиво ответил Майкл. – Рано.. Слишком рано... Для нее время еще не пришло. Нужно было подождать несколько лет. Это новая музыка, но уже завтра ее услышат в некоторых штатах… Рональд, теперь ты понял, что нам нужно?

- Кажется да.

- Зато твое время пришло! Ты будешь первым! Твой герой в последней главе не пойдет в церковь, он даже не станет открывать туда дверей, пройдет мимо, завидев жену свою, не станет подходить к ней. Но будет шагать, пока не найдет самого себя, и людей, которые обрели свободу. Тогда он зажжет свечу и будет вместе с ними.

- Хипстеры? В нашем финале мы принесем людям их философию?

- Не совсем так. Хипстеры – это временно. Это короткий эпизод. Потом они будут называться по-другому и снова по-другому. Менять формат, одежды, прически, стиль. Люди должны идти дальше. Главное, что мы позаимствуем у них ту свободу, на которую имеет право каждый человек. Хипстеры или толпы болельщиков на стадионах, шумные демонстранты на площадях или просто одинокие люди, стоящие посреди поля и взирающие на волшебный закат. Главное, чтобы человек был свободен, а больше ничего и нет. Остальное суета… Предрассудки… Фикция! Вот наш финал, Ронни, и ты должен его написать. Теперь ты возьмешь чистый лист бумаги, не станешь посыпать его солью и перцем, поливать пивом, измазывать кровью ягненка, и напишешь последнюю главу. Тринадцатую! Больше я тебе не помощник, справиться с этим можешь только ты. И тогда, Рональд Дойл, эта книга повернет ход истории…

- Куда собрались? – воскликнул Дойл, глядя на Франка, который направился к входной двери. Они были на кухне, только что закончив завтракать.