как говорится, не нагнетать. И не зря, потому что такое наше смирение произвело на Пал Палыча столь же умиротворяющее воздействие, как и вишневое варенье.

Ну, хорошо, — удовлетворенно оглядел он горку вишневых косточек на столе, — вижу, вы все осознали…

— Осознали, осознали, еще как осознали! — хором заорали мы с Марго.

— Вот и молодцы, — похвалил нас с Марго заметно подобревший глава ликеро-водочной безопасности. — Так что, на первый раз, думаю, выговором обойдемся. Только вот еще что… Этот мужик, что шею себе свернул, он вам случайно не знаком?

— Да откуда же? — вытаращилась я на него, как таракан из-за плинтуса. — Ну, вы сами-то прикиньте, я ведь в доме всего-то за два часа до него объявилась, а, может, и того меньше. К тому же его подружка вашей хозяйки привела, а я с ним даже словом не обмолвилась. Да вы у нее, у Киры этой, про него спросите, если вам надо…

— И у нее спросим, а як же ж, — бодро заверил нас с Марго Пал Палыч. — И еще у многих. Не допустим, чтоб нашего хозяина всякие там мордували!

А что, — переглянулись мы с Марго, — его кто-нибудь разве мордует?

— А то нет! — по гладкой физиономии Пал Палыча тень промелькнула. Как черная туча по летнему небу. — Вы что, не знаете, что в стране творится? Каково сейчас олигархам приходится?

— Это да, — цокнула языком Марго, — что есть, то есть. Олигарха любой обидеть норовит.

— Вот то-то же, — завздыхал Пал Палыч. — Чуть что, раз и в кутузку. По малейшему поводу. А потому пошла у них такая тема… Короче, стали они, ну олигархи в смысле, вклад в государство вносить. Ну, кто чего. А наш-то недавно был в Лондоне и уже совсем было к каким-то там яйцам приценился. Почем, типа, за десяток. И тут, откуда ни возьмись, какой-то хмырь московский и прямо перед носом эти яйца и увел. Не дал вклад внести, собака!

— Да вы что! — возмущенно грюкнула чашками убиравшая со стола Марго.

— Точно говорю, — крякнул в сердцах глава ликеро-водочной безопасности. — А поскольку вклад вносить, хочешь-не хочешь, а надо, наш задумал памятник гордой княжне установить. А че, нормальная затея! Чего б нам свою национальную героиню не увековечить? Которая хазарам не продалась. Чтобы молодежь с нее пример брала! И с прочих своих предков, которые головы всякой нечисти рубили. А то у нас теперь, понимаешь, и идеалов нет. И гордости опять же не осталось! Что не так, скажете? — Не на шутку разгорячившийся Павел Палыч рубил ладонью воздух, почти как наши славные предки головы хазарам.

— Так, так! — синхронно закивали мы с Марго.

— Да, а памятник княжне будет какой-то важный мужик делать, у которого этих статуй немерено. Ну, столько, что в Москве уже места под них не хватает. Хоть одну на другую ставь, — объевшийся дармового варенья Пал Палыч громко икнул. — А у нас-то в Кондратове, слава Богу, есть где развернуться. Просторы, будь здоров. Жалко только подходящую кандидатуру для того, чтобы княжну с нее лепить, теперь не найти. Вон, как конкурс объявили, девки валом валят, а княжны среди них и нетути. Все такие квазиморды, прости Господи, ни глянуть, ни подержаться. Худые, как цапли. Никакой тебе русской стати!

— Да уж, измельчал народишко, ничего не скажешь, — поддержала я Пал Палыча, чтобы приятное ему сделать. — Буквально подчистую.

А он вдруг мне возразил:

— Ну почему же сразу и подчистую? Отдельные экземпляры еще остались. Вот у Маргариты Со-фокловны стати как раз оченно для народной героини подходящие!

— У меня? — Марго зарделась, как красна девица на выданье.

— Конечно, — Пал Палыч был полон энтузиазма. — Такой и должна быть настоящая русская женщина.

— Но я как бы… Не совсем русская, — пришла в замешательство Марго, — честно говоря, мои предки греками были…

— Ну и что? — родословная Марго предводителя ликеро-водочной безопасности не смутила. — Главное, лишь бы не хазары. И потом, греки они наши, православные. Я вон тоже наполовину хохол, наполовину татарин, а душа у меня русская. Шир-рокая! Так что, вы, Маргарита Софокловна, не сумлевай-тесь и смело на конкурс идите. Как минимум, приз зрительских симпатий получите!

— Вы так считаете? — похоже, Марго заколебалась. — Но дело в том, что имеются некоторые препятствия…

— Муж, что ли; ревнивый? — хохотнул явно запавший на Марго Пал Палыч.

— Да нет, тут причины иного свойства, — Марго замялась. — Просто я никогда не выхожу из дому.

— Никогда-никогда? — переспросил Пал Палыч, судя по всему, как и все прочие, принявший принципиальную позицию Марго за какое-то чудачество… — Ну, а если, к примеру, увидеться с кем-то надо?

— Ну, в таком случае я придерживаюсь правила: если гора не идет к Магомету, Магомет идет к горе, — выкрутилась не в меру начитанная Марго.

— А, ну если так, тогда конечно, — покрутил головой Пал Палыч, у которого, видимо, тоже с абстрактным мышлением не очень-то было, потянулся и вылез из-за стола.

— Что, уже уходите? — разом огорчились мы с Марго. — А то посидели бы еще!

— Да я бы с удовольствием, — почесал загривок предводитель ликеро-водочной дружины, — но дела не ждут.

И размеренным шагом удалился в прихожую, перед этим взяв с нас с Марго слово, что впредь мы никогда не будем посягать «на его территорию» без предварительного уведомления.

После чего я, довольная тем, что мы, вопреки страшным предсказаниям Косоротова, так легко отделались, осталась на кухне, а Марго, та нашего дорогого гостя заботливо до двери проводила. И даже пригласила его при случае заглянуть на огонек.

— А як же! заржал на прощанье Пал Палыч. — Рази ж мы хуже какого-то Магомета!

Глава 14

— А вы здорово спелись! — похвалила я Марго, когда, закрыв дверь за ликеро-водочными полканами, она на кухню вернулась.

— У-уф!.. — шумно перевела дух Марго. — А ты бы чего хотела? Радуйся, что все обошлось!

— Так я и радуюсь, — проворчала я. Можно подумать, я эту кашу заварила! — Слава Богу, теперь все позади.

Да, похоже на то, — согласилась со мной Марго. Еще бы Лизу найти, и можно ни о чем не беспокоиться.

— Чи-во? — у меня возникло желание сунуть ей градусник под мышку. Чтобы проверить, не температурит ли она. — А на кой она тебе, можно узнать? Что жизнь пресна без ее фантазий?

— Ты опять? — хмуро посмотрела на меня Марго. — Кажется, мы это уже обсудили!

Ах да! — звонко хлопнула я себя ладонью по лбу. — Она же бедная-несчастная! Так может нам, закрыть детективное агентство и открыть приют для обездоленных? А че, от клиентов отбоя не будет. Все вокзальные