– Слушаюсь и повинуюсь, моя королева, – хмыкнул он весело, и я не нашла следов злого умысла в его глазах, утративших за ночь свою обжигающую черноту.

Сейчас мы стояли в круге, ожидая начала распределения, и я немного нервничала.

Все места тут занимались строго по регламенту: члены Фамилий рядом со своими лидерами у колеса и группа молчаливых подростков в стороне. Одиночки. О них мне Полина Ивановна тоже рассказывала, но я не думала, что их так много. Человек тридцать, если не больше. Кто из них не доживёт до конца недели?

– Хочешь о чём-то спросить?

Я посмотрела на парня и небрежно пожала плечами:

– Мне уже обо всём рассказали, спасибо.

– Кто?

– Один хороший человек, – отмахнулась я от Севера, не желая выдавать свой источник информации. – Я себе это немного иначе представляла, не так театрально, что ли… Но, в общем и целом, мне всё описали точно.

Театральность в Решальном зале действительно присутствовала.

Колесо Фортуны было разделено на двенадцать секторов, как и говорила Полина Ивановна. Шесть белых – цивильных, так сказать. И шесть чёрных – военных. На чёрных секторах было написано белыми буквами: «Север», «Юг», «Запад», «Восток», «Экзекутор» и «Цезарь». На белых – чёрными: «Институт», «Управление», «Дом», «Полигон», «Мастер-класс» и «Корпус».

– Единственное, что меня тревожит, – призналась я, не сводя взгляда с коротенького слова из шести букв, – Что будет, если…

Звук гонга не позволил мне закончить предложение. Внезапно наступившая темнота заставила вздрогнуть.

– Ч-ш-ш, – прошептал Север, который оказался за моей спиной. – Не дергайся.

Колесо задрожало и с легким скрипом сдвинулось с места, набирая обороты. И одновременно с этим моей талии коснулась мужская рука и, немного переместившись вперёд, легла на живот. Легонько надавила, заставив прижаться спиной к парню, стоявшему за мной.

– Чего ты боишься, а? – шепнул он, едва касаясь губами моего уха. – Какого сектора?

Я возмутилась. Кто дал ему право совать свой нос в мои дела?

– Не твоё дело.

– Скажи мне, – настойчиво потребовал Север, передвинув руку вверх. Теперь его пальцы точно чувствовали, с какой скоростью колотится моё сердце. – Который?

Внутри меня вдруг что-то зазвенело и потянулось навстречу парню. «Расскажи ему, расскажи», – шептал внутренний голос. «Ему можно верить», – уговаривала интуиция. «Не смей раскрывать рта, дура», – мозг был как всегда категоричен.

– Оленька, – подкупляюще ласково прошептал коварный Север.

Я открыла рот, чтобы ответить на его вопрос. Не знаю, собиралась ли я тогда сказать правду или посоветовать Северову прогуляться в гости к чёртовой бабушке. Не знаю, как бы поступила, задай Север свой вопрос на несколько секунд раньше, но тогда я ничего не успела сказать. Колесо, издав протяжный стон, дёрнулось и остановилось. И сразу же под потолком вспыхнули десятки ярких лампочек, освещая сотни взволнованных хмурых лиц.

– Выбор сделан, – объявил Мастер Ти, стоявший за пультом управления. Я приклеилась взглядом к своей судьбе на ближайшую неделю. К белым буквам, которые снежинками легли на чёрное небо войны.

– Главы Фамилий, отметьтесь в управлении и получите пропуска.

Про пропуска и остальное я слушала вполуха, размышляя о степени своего везения или, правильнее будет сказать, невезения. Ситуация могла бы быть более пугающей, если бы колесо вздумало остановиться на секторе «Цезарь». Забавно было бы послужить одним из охранников во дворце. Сашка бы порадовался, увидев меня в тёмно-синей форме с золотыми эполетами. Однако и нынешнее положение вещей совсем не радовало.

– Север, – произнесли у меня над ухом и усмехнулись.

Либо Северов сошёл с ума, либо он извращенец. Чему здесь усмехаться? Тому, что нас отправляют на северные границы? Это словно попасть между молотом и наковальней: с одной стороны вечно огрызающиеся сикры, готовые вцепиться в горло любому, кто осмелится хотя бы глянуть в их сторону. С другой – Дикие земли с их безумной фауной, смертельными болезнями и жестокими кочевниками. А посередине мы.

Мы все умрём – это совершенно ясно.

Я слабовольно подумала о возвращении во дворец, а потом паника окончательно захлестнула меня, потому что я наткнулась взглядом на безмятежные Лёшкины кудряшки.

– Мы не можем взять её с собой, – сказала я испуганно и схватилась руками за голову.

– Отставить истерику! – велел мне Север. – Она никуда и не поедет.

– Лёка? – Лёшка почувствовала неладное и вцепилась в мою правую руку десятью пальцами. – Я с тобой. Я не останусь тут одна!

– Не нервируй меня, – тихим голосом предупредил Север, и моя капризная сестрёнка встала по стойке смирно. – Мы с тобой, кажется, договорились.

– Когда это вы договаривались, о чём? – вспылила я.

– Не паникуй, – Север небрежно опустил руку мне на плечи, игнорируя моё возмущение. – Всё нормально. Для таких моментов и существуют одиночки. Ими затыкают дыры.

И ещё до того, как я осмыслила услышанное, отдал приказ:

– Зверь, возьми там кого-нибудь на замену.

Мой испуганный взгляд метнулся к кучке одиночек, обречённо жавшихся у стены.

– Это неправильно… – прошептала я, но меня никто не услышал.

– Крыска вчера ногу на тренировке повредила сильно, – сообщил Зверь, яростно тыкая в наладонник.

– Значит, двоих возьми, – бросил Север, не позволяя мне вырваться из его объятий. – А лучше четверых. Всё-таки северные границы. И пошевеливайтесь. Платформа ждать не будет. Нюня, беги к Берёзе. Скажи, чтобы выдала тебе задание на всю неделю. Оль, у тебя тёплые вещи есть?

– Тёплые вещи? – переспросила я, рассеянно глядя на Лёшкину спину и вспоминая накануне довязанное пончо. – Какие тёплые вещи, Север? Ты только что велел выбрать из одиночек четверых смертников, чтобы затыкать ими дыры. Так нельзя.

Парень тяжело вздохнул и подтолкнул меня к выходу.

– Нельзя, – согласился беззлобно и равнодушно. – Но я так делаю. Светофор так делает. Карась так делает… Впрочем, если хочешь, я скажу Нюне, чтобы она вернулась.

Я задохнулась от беспомощного гнева и стыда. Потому что Лёшкиного возвращения я не хотела, но и спасать её ценой жизни других людей неправильно.

– Ты напрасно паникуешь, Ёлка, – тяжёлая рука переместилась с плеч на мою талию. – Неделя на северном кордоне не означает обязательную и неминуемую смерть. Поверь, если бы там на самом деле всё было так ужасно, совсем скоро Детский корпус лишился бы всех своих студентов. Мы, конечно, щит между защитниками Яхона и его врагами, но поверь мне, Цезарь не просто так выставляет в авангард детей. – Север усмехнулся. – Если верить статистике, количество военных смертей значительно уменьшилось после изменения стратегии.