Исполинская старуха затрепетала, замедлила движение. У самой границы городских предместий ее шаги прекратились. Очертания грозной фигуры делались все более расплывчатыми, смутный силуэт растворялся в штормовом небе и наконец улетучился, растаял, как облачко. Лишь злобный вой ветра возвестил об ее кончине. Призраки Ника и мастера Лэрга тоже исчезли, их магическая сила покинула Рэндала, и он остался даже более опустошенным, чем раньше.

«Наконец-то все кончилось, — подумал юноша. — Теперь я могу отдохнуть». Он бессильно рухнул на голые камни и уснул так крепко, как не спал еще никогда в жизни.

Рэндал не знал, долго ли он проспал. Поначалу ему даже ничего не снилось. Потом пришли кошмары — странные, тревожные голоса переговаривались где-то поблизости. Затем он снова погрузился в спокойный, освежающий сон. Проснувшись наконец, он обнаружил, что лежит на спине, над головой у него переплетаются зеленые ветви, а сквозь листву пробиваются золотистые лучи теплого солнца. Рэндал повернул голову — под ней была подушка, а лежал он на тюфяке — и обнаружил, что находится не там, где его настиг чудовищный призрак. Не на городской стене, где он, одолев страшную великаншу, рухнул и потерял сознание. Чьи-то заботливые руки перенесли его сюда, положили на солнечную полянку, где пахло жизнью и утренней свежестью. Он потянулся, проверяя, вернулись ли к нему силы, и сел.

Он находился в оливковой роще, на вершине холма неподалеку от Видсегарда. Пологие склоны уходили вниз, к морю, вдалеке у воды высились башни и крыши огромного города. Возле Рэндала сидела, прислонившись к дереву, Лиз и тихо напевала. Лютни у нее не было, но нежный голос красиво выводил мелодию и без аккомпанемента:

Разожгите, служанки, в камине огонь,

Принесите воды из колодца, друзья!

Нынче пир и гульба, и оружья не тронь,

Ведь вернулись живыми мои сыновья.

Рэндал снова заглянул внутрь себя. Его магическая энергия снова была с ним, более могучая, более чистая, чем раньше. Он прочитал слова заклинания, создающего звук, чтобы аккомпанировать Лиз, пока у нее нет собственного инструмента. Девушка услышала музыку и обернулась к нему.

— Добро пожаловать обратно в наш мир, — сказала она.

— Я боялся, что ты погибнешь, — сказал Рэндал. — Мне кажется, я видел это во сне. Ты исчезла, Ник погиб, весь город разрушен… Не знаю, где кончается истина и где начинается видение.

Лиз неуверенно рассмеялась.

— Город, как я слышала, стоит, цел и невредим. Небольшие разрушения в порту, пара зданий сгорела от удара молнии — ущерба не больше, чем обычно случается в сильную бурю.

Рэндал облегченно вздохнул. «Никогда не думал, что мне придется спасать целый город или хотя бы уничтожить магическую статуэтку, полную зла». Он немного помолчал.

— А… Ник?

Лиз печально склонила голову.

— Нет, это был не сон. Ник и вправду погиб.

Рэндал закрыл глаза, пытаясь удержать слезы, готовые ручьями хлынуть по щекам. Совладав с собой, он дрожащим голосом спросил:

— А что случилось с тобой в конце?

Лиз покачала головой.

— Ничего не помню. Знаю только, что я шла за тобой по улицам, и потом ты исчез. Позже я поняла, что меня вело за собой магическое видение.

— Наверное, такое же видение вело за собой и меня, — предположил Рэндал. — Мне казалось, что ты со мной, и я не заметил, как: мы потеряли друг друга.

— Так чем же была эта проклятая статуэтка? — воскликнула Лиз. — Как сумела она вызвать столько бед и разрушений?

— Она была исполнена могущественной силы, — пояснил Рэндал. — Очень древняя вещь. И очень загадочная. Кто бы ее ни сделал много веков назад, он предназначал ее не для добрых дел… а за долгие годы ее мощь стала еще больше, еще тлетворнее. Фигурка забирала магическую энергию от убитых ею волшебников. И наконец, — с содроганием закончил он, — она стала почти такой же могучей, как сама Смерть. Вряд ли у кого-нибудь хватило бы силы совладать с нею.

— Почему она привела нас сюда?

— Статуэтку сделали в Видсегарде, — ответил Рэндал. — Здесь был ее дом, место, где она достигала величайшей силы. Если бы эта необузданная сила вырвалась на волю, она продолжала бы впитывать в себя окружающую энергию, пока не опустошила бы весь мир.

Темно-голубые глаза Лиз сделались почти черными — ей вспомнился весь пережитый ужас.

— Неужели те городские волшебники хотели именно этого — увидеть гибель всего мира?

Рэндал устало покачал головой.

— Вряд ли. Они хотели заполучить ту силу, которую могла им дать магическая вещь, поэтому и старались призвать статуэтку к себе… А она и сама рада была откликнуться на призыв. Она работала на Варнарта, пока он не нанял Дагона и Брайса, чтобы те выкрали статуэтку из сокровищницы лорда Фесса. Но Варнарт хотел оставить фигурку в Брисландии, поэтому костяная старуха убила Брайса и перешла ко мне. А я… я пронес ее почти всю дорогу с севера на юг.

Он склонил голову, задумавшись о последней битве над стенами города. Ему так и не удастся узнать, что именно происходило наяву, а что всего лишь привиделось ему в ночном кошмаре. «Да и какая разница? — понял он. — Волшебники ведут свои битвы в стране, где сновидения и реальность сливаются воедино. Если бы я во сне не нашел в себе сил противостоять этой злобной старухе, то, проснувшись, увидел бы, что весь Видсегард лежит в руинах, разрушенный бурей и пожаром, а поверх развалин валяется статуэтка, целая и невредимая».

Минуту-другую он сидел в молчании, прислушиваясь, как шелестит в листве оливковой рощи соленый ветерок, долетающий с моря. Вскоре Рэндал услышал шаги — кто-то поднимался по холму. Юный волшебник обернулся.

К нему шел человек.

— Дагон! — воскликнул Рэндал. — Вот уж кого меньше всех ожидал увидеть…

— Не суди его слишком строго, — сказала Лиз. — Когда буря закончилась, он помог мне вынести тебя из Видсегарда и спрятал в этой роще, где нас не найдут городские стражники и люди Фесса.

— А той ночью они все еще искали тебя, — пояснил Дагон, подошел к Рэндалу и сел, скрестив ноги, на траву. — А та толпа колдунов — они, насколько известно, исчезли без следа. Но эти вести уже старые, а сейчас я принес вам новые.

Рэндал с подозрением взглянул на наемника.

— Ты выкупил свой счастливый кинжал?

Дагон покачал головой.

— Вот не думал, что ты так злопамятен, волшебник, и так долго помнишь чужие ошибки. Нет, новости другие. Я вступил в городскую стражу. В ту ночь городу здорово досталось, и они набирают подкрепление. Мне казалось, вы посмеетесь над удачной шуткой — мой давешний кошмар ожил, я нашел себе честную работу.

Рэндал еще с минуту вглядывался в лицо бывшего спутника, потом невольно улыбнулся.

— Более или менее честную, — сказал он, и Дагон рассмеялся.