Сможет ли Соки справиться одна? Особенно сейчас, когда в доме все так странно.

Я надеялся, что да.

Вспомнив слова, которые сказала Уиллоу в мой первый день во дворце, я нахмурился.

– Уиллоу говорила, что королева больше не заводит животных. Что Монти – исключение.

– И?

– Но вас же было больше. И вас разводили здесь. Я имею в виду, должны же существовать и другие собаки. Старшие родственники, братья или сестры?

Кэнди улыбнулась, но ее глаза цвета шоколада остались грустными.

– Когда-то нас было много. Нас даже называли живым ковром, столько собак бегало перед Ней. Но сейчас осталось трое. Остальные умерли, одна за другой.

– Сочувствую.

Потерять друга – члена семьи – ужасно тяжело. Совсем не как с Джимом, который больше не живет дома. Это значит – никогда больше не увидеть того, кого любишь.

Я едва ли мог поставить себя на ее место. Точнее, не мог до тех пор, пока не попал во дворец.

Тем не менее я знал, что Уокеры смогут жить без меня. И пока они живы, останется надежда, что мы снова встретимся.

У Кэнди этой надежды не осталось.

– Холли ушла последней, – печально сказала Кэнди. – Она была корги, как Уиллоу – и ты. Они с Вулканом были очень близки. Он скучает по Холли больше всех нас. Не думаю, что после ее ухода Вулкан хоть раз бывал по-настоящему счастлив.

Я почувствовал неожиданный прилив сочувствия к Вулкану – не ожидал, что такое возможно. Неудивительно, что он сразу же так возненавидел меня: другой корги пришел и занял место его лучшей подруги. Монти ему, наверное, понравится еще меньше.

Однако это не меняло его отношения ко мне. Но хотя бы помогало мне понять его немножко лучше.

Кэнди зевнула, громко щелкнув зубами.

– Тебе нужно поспать, – сказал я.

Она кивнула.

– Доброй ночи, Генри.

Я ждал, что Кэнди спрыгнет и пойдет к своей корзине, но она прижалась ко мне и закрыла глаза.

Мгновением позже я сделал то же самое.

Кажется, у меня все-таки появился друг среди собак во дворце.

Когда я проснулся на следующее утро, в голове уже созрел план, как свести Сару и Оливера.

Причем именно Вулкан нечаянно подал мне идею. Он сказал, что Оливер по утрам всегда выходит в свой перерыв примерно в одно и то же время и возвращается во дворец, когда собак выводят на прогулку после завтрака. Сара же гуляла со мной немного позже (не считая первого дня, когда мы встретились с Оливером в садах), потому что, учитывая ее расписание, так было удобнее.

Но сегодня утром нам надо выйти раньше. Только тогда она точно увидится с Оливером.

Во всех романтических фильмах Эми есть одно условие: мужчина и женщина должны оказаться в одно время в одном месте. (Ну, может, кроме фильма о Сиэтле.)

Я снова пожалел, что люди не понимают собачий язык. Жизнь стала бы гораздо проще, если б я мог просто объяснить Саре свои действия.

А поскольку она меня не понимала, приходилось искать другие способы открыть ей глаза.

Едва покончив с завтраком, я помчался на поиски Сары, надеясь сделать так, чтобы она освободилась раньше.

– Доброе утро, Генри! – радостно сказала она, проходя мимо меня с чистящими средствами. – Идем, сегодня мы с тобой начинаем уборку с Белой гостиной.

А какая из них – Белая? Во дворце столько комнат, что я не мог удержать их все в голове, хотя Сарины рассказы во время уборки немного проясняли картину. (Сейчас, например, я знал наверняка, что Комната с большими стульями на самом деле называется Тронным залом.)

Я семенил за ней, надеясь, что мы идем в помещение поменьше – не в гигантский Бальный зал или длиннющую Картинную галерею. Тогда Сара справится быстрее, и я подобью ее уйти на перерыв. В сады. Со мной и Оливером.

– Пришли, – сказала Сара, перешагивая через порог и ставя ведерко.

Я же замер на пороге.

Нет. Ни за что. Это совсем нехорошо.

Белая гостиная оказалась скорее золотой, чем белой. Золотые диваны и стулья, золотые узоры на стенах, золото на потолке и новые хрустальные канделябры с белыми свечами и золотой отделкой. И, самое главное, в ней было бесконечное количество предметов декора и различной мебели – подсвечников, столиков, шкафчиков и зеркал, если вкратце, – и, я не сомневался, Саре предстояло оттереть от пыли их все. Это займет слишком много времени.

– Разве эта комната не потрясающая? – Сара покрутилась посередине. – Знаешь, я столько о ней слышала. Мой крестный Том рассказывал мне истории о дворце, когда работал здесь, и эта комната всегда была его любимой. На самом деле… – Она подбежала к одному из высоченных зеркал, расположенных по обе стороны от белого, с роскошной облицовкой камина, над которым висел большой портрет женщины в белом платье.

Сара подошла к шкафу под зеркалом, засунула руки под верхнюю полку и стала что-то нащупывать. Заинтересовавшись, что же она ищет, я подошел ближе посмотреть.

Как вдруг стена подвинулась.

Я отпрыгнул в сторону и спрятался за Сару. Меньше всего нам нужно было ломать стены во дворце, нас обоих за это точно вышвырнут отсюда!

– Ага! – воскликнула Сара, сияя от счастья. Вдруг она оглянулась через плечо, словно испугавшись, что кто-то мог видеть это.

– Именно там, где он и говорил! – прошептала моя подруга.

Раз Сара не беспокоилась, я решил, что и мне не стоит. Поэтому я шагнул вперед, в открывшееся за стеной пространство, ориентируясь по запаху.

Тут я понял, что подвинулась не вся стена, а только кусок с зеркалом и шкафом. Это была дверь!

За ней я увидел другую, но та оказалась запертой.

– Она ведет в личные комнаты королевы, – тихо сказала Сара. – Будь здесь открыто, ты бы, наверное, мог пройти, но мне, думаю, не стоит!

Закрыв секретную зеркальную дверь, которая скользнула на место так же легко, как и открылась, Сара стерла свои отпечатки.

– Крестный говорил, что, когда здесь ведутся приемы, члены королевской семьи сидят за этой дверью, в другой гостиной, поменьше, под названием Королевский чуланчик, и пьют легкие напитки. А потом, когда они готовы присоединиться к остальным – о чудо! – лакей нажимает на кнопку, и они появляются из ниоткуда! Представляешь, как это интересно?

Я впервые понял, почему Сара хотела работать в Букингемском дворце. Ее восхищали само здание, культура и люди, жившие здесь.

– Ну ладно. Вернусь лучше к уборке.

Сара взяла в руки метелку и принялась за работу. Я смотрел на нее пару секунд – больше было и не нужно, чтобы прийти к очевидному выводу: у Сары ни за что не получится закончить с уборкой раньше, чем Оливер вернется с перерыва.