мог совершить такого, что потом, спустя многие годы сам оценивал, как нечто чрезвычайно позорное и преступное? Что ж, допустим, взять, да и прихватить с собой во время побега все то немногое, что удалось семье прикопить на черный день… Да, пожалуй, это был бы действительно позорный поступок. Так что, может быть, именно это и имел ввиду Иисус?

А может быть, с учетом того, какого рода его детские «подвиги» описываются в Евангелии детства от Фомы, когда люди оставались калеками или вовсе умирали в результате проявления гнева юного Иисуса — может быть речь могла идти и о каком-нибудь членовредительстве, если не убийстве? Что ж, в контексте информации Евангелия детства, и такой возможности отрицать тоже нельзя…

Что ж, так или иначе, но согласно содержанию притчи о «блудном сыне», самостоятельную жизнь Иисус начал довольно рано, и начал ее с того, что сбежал из дома, при этом совершив нечто крайне предосудительное, что могло быть либо кражей скудных семейных сбережений, либо каким-то преступлением и похуже.

В каком возрасте он мог сделать это? Тут можно обратить внимание на эпизод из Евангелия детства, описывающий, как Иисус был забыт своими родителями в Иерусалиме (эпизод, напомню, перекочевавший потом в вариант Рождественских сказаний, дописанных к Евангелию от Луки). В нем указан точный возраст Иисуса на тот момент — 12 лет. То есть, исходя из этой информации, в 12 лет, Иисус, хотя и жил все еще с родителями, тем не менее, уже вполне мог обойтись без их опеки, поскольку совершенно спокойно провел без них три дня один и в незнакомом городе. Причем, отсутствие в описании его встречи с родителями, каких-либо упоминаний о том, что он испытал от этой встречи радость, говорит о том, что в свои 12 лет Иисус психологически уже был вполне готов жить и без родителей, и вне дома.

Основываясь на этом, можно предположить, что Иисус сбежал из дома либо в том же возрасте 12 лет, либо близко к этому, то есть, как раз в период, наиболее «располагающий» к такого рода поступкам — период подросткового бунтарства.

Как могла сложиться его судьба в дальнейшем? Вспомним сделанные нами выше выводы из притчи о «блудном сыне» о том, что подросток-Иисус не просто сбежал из дома, а совершил при этом (или перед этим) какое-то преступление. Нетрудно предположить, что при таких обстоятельствах, жизненная дорожка легко — и практически безальтернативно, — могла повести подростка не куда-нибудь, а именно в криминальную среду, в мир преступности… А куда еще ему, собственно, было деваться? Не к родственникам же в какой-нибудь соседний городишко… Да и на работу наняться у малолетнего пацана шансов не было — его бы в то время, уж скорее, в рабство продали.

Так что, путь подростка-Иисуса в преступный мир, в какую-нибудь из многочисленных в те времена шаек разбойников, был, как уже было сказано, по сути безальтернативен. К тому же, если ему с детства было присуще агрессивное поведение, о чем можно судить по Евангелию детства, то путь в банду мог видеться ему не только вынужденным, но даже и желанным…

Однако, не слишком ли смелые сделаны выводы?

Что ж, давайте проверим степень достоверности этой картинки на основании соотнесения ее с картиной жизни взрослого уже Иисуса, посмотрев, насколько они совмещаются или же напротив — не совмещаются. Может быть картинка хулиганистого мальчугана, на которого односельчане целыми депутациями ходили слезно жаловаться его родителям (что описывается в Евангелии детства), мальчугана, сбежавшего из дома и прибившегося к разбойничьей шайке, окажется ни с чем не стыкующимся искусственным «довеском» к взрослой биографии Иисуса? Точно могу сказать, что в этом случае я первый с возмущением отрину эту возмутительную версию!

А если все же выяснится, что мои «домыслы» не только вписываются в повествования канонических Евангелий о взрослой жизни Иисуса, но и делают эти повествования более понятными, устраняя какие-то неясности и непонятности в них? Что ж, в таком случае к вышеизложенной версии прошлого Иисуса всем придется отнестись всерьез!

Итак…

Раздел II. Взрослая жизнь

Глава 1. Покаяние «обжоры и пьяницы»…

Итак, в предыдущей части книги мы расстались с Иисусом-подростком, когда его короткий, но бурный жизненный путь привел его на кривую дорожку приобщения к разбойничьей шайке. Во всяком случае, именно такой вывод был сделан нами на основании изучения тех «зацепок» относительно его детства и отрочестве, а так же — о его семье, которые имеются в канонических новозаветных текстах, а так же в апокрифическом Евангелии детства от Фомы. В этой же части книги мы рассмотрим те свидетельства Нового Завета, которые позволяют судить о периоде юности и зрелых лет Иисуса.

И первый вывод, который мы можем сделать из новозаветных евангельских текстов, заключается в том, что Иисус, судя по всему, продолжал свою «разбойничью карьеру» практически вплоть до самого своего появления на исторической сцене в качестве проповедника. Так что, о юности Иисуса если и можно что-то сказать, то лишь то, что прошла она целиком и полностью в бандитской шайке. Лихие разбойнички были ему и «воспитателями», и «учителями», и сотоварищами во весь период его взросления, личностного становления, и определенную часть его уже взрослой жизни…

Во всем Новом Завете нет никаких свидетельств о том, что вплоть до своего выхода на проповедническую ниву он бы занимался чем-либо другим. То есть — отсутствуют вообще какие бы то ни было сведения, чем Иисус занимался до этого момента! А это, как уже не раз говорилось, может означать лишь одно: имеет место сокрытие нежелательной, то есть — предосудительной информации. И вариант его нахождении в разбойничьей шайке (и, судя по всему — предводительстве ею), безусловно, является информацией как раз именно такого рода.

В самом деле, если бы в свой «доевангельский» период он хоть сколько-нибудь длительное время побыл в какой-то иной роли, нежели роль предводителя шайки разбойников (а он, при очевидной силе характера и способности объединять людей, не мог не «выбиться» в руководители!), то об этом, надо думать, нам бы поведали. А так, в Евангелиях имеется лишь парочка упоминаний о «плотнике», да и то не прямых, а косвенных и к тому же, не совпадающих друг с другом.

Так, в Евангелии от Марка односельчане Иисуса, пораженные его появлением перед ними в качестве проповедника и — что характерно! — категорически не поверившие ему и безоговорочно отвергшие его в этой роли, в разговоре о нем произносят слова: «Не плотник