свои «переводы» от прямого звучания этой фразы, что и понятно — ведь прямой смысл этих слов может означать, в общем-то, лишь одно, и именно то, что Иисус мог быть в этот момент… сильно, я опять прошу прощения, нетрезв.

Настолько сильно, что его, «в том состоянии, в каком он был», взяли в какую-то ближайшую и, видимо, не лучшую лодку, о чем свидетельствует замечание Марка, что «были там и другие лодки». И надо сказать, что только принятие вышеописанного варианта событий, объясняет это, — иначе совершенно бессмысленное! — упоминание Марка о наличии в том месте еще и других лодок, на необъяснимость чего сетует, в частности, в своих комментариях и госпожа Кузнецова.

И именно это прямое значение слов Марка о том, что ученики «взяли его прямо таким, каков он был» (а, в частности, именно так звучит эта фраза в английском переводе American Standard Bible), объясняет и то весьма иначе странное обстоятельство, что Иисус спал(!) во время их переправы. Но что же, можно спросить в данном случае, такого очень уж странного в том, что он именно спал?

А странно здесь то, что спал он не в комфортабельной судовой каюте, а лежа на ребристом дне обычной деревянной рыбацкой лодки, положив голову на деревянную кормовую скамью, причем спал даже и тогда, когда из-за налетевшего вдруг шторма лодку стало нешуточно бить волнами.

Только представьте себе, как жалкую посудину швыряет на волнах вверх-вниз и из стороны в сторону, заливает водой, грозя утопить в любую минуту, а Иисус, бьющийся о борта лодки и весь, разумеется, до нитки вымокший, продолжает… спать мертвецким сном! Такой сон невозможно объяснить никакой усталостью, и никаким «спокойствием» — такой сон возможен лишь под действием хорошей дозы некоего, скажем так, «наркоза»…

Понятно в этом случае и то обстоятельство, что, как передает греческий текст Евангелия от Марка, ученики стали будить Иисуса совсем не в вежливых, а в достаточно грубых выражениях, а сам Иисус, с трудом проснувшийся от их не очень дружелюбного на себя воздействия, не речь торжественную произнес, а попросту рявкнул на всё окружающее, что-то вроде того, что: «Заткнуться всем и всему!..».

Поразительно, что при этом, как утверждается в текстах Евангелий, все и вся и впрямь очень скоро стихли, что можно объяснить и совпадением, а можно — и способностью этого странного Иисуса влиять на природные процессы. Но тема чудотворений не является сейчас предметом нашего рассмотрения, поэтому данное обстоятельство оставим без комментариев…

Таким образом, рассмотрев и случай со смоковницей, и так называемое «очищение Храма», и эту историю «усмирения бури», мы видим, что в том образе жизни, который Иисус вел, уже будучи проповедником, у него действительно временами проявлялись определенного рода привычки, привнесенные им из его прошлого. Однако важно, что несмотря на то, что из-за них у части людей сложился образ Иисуса со специфической, так скажем репутацией, продолжающееся проявление им невероятного дара исцелений, а так же возвещение слова об Абсолютной Любви Бога-Папочки, влекло к нему все новых и новых людей!

Глава 2. Иисус и закон

Прошлое Иисуса поспособствовало формированию у него так же и скептического отношения к категории закона, к суду и судьям. До Иисуса никому, никакому Иоанну Крестителю, даже и в голову не могло прийти, что к Закону(!), священной основе жизни каждого Иудея и всего общества народа Израиля, можно отнестись, как к объекту каких бы то ни было корректировок, правок и изменений! А у Иисуса это было просто, что называется, в порядке вещей.

Сколько раз он нарушал заповедь о Субботе, то разрешая своим ученикам добывать себе пропитание непозволительным в субботу срыванием и растиранием колосьев, то демонстративно исцеляя людей именно в суботний день священного покоя, а не в какой-нибудь другой, «более подходящий», день.

Но гораздо более серьезным аспектом всего этого является то, что он признавал при этом себя не нарушителем закона, а выставлял себя даже не просто новым его толкователем, а практически — новым законодателем!

Так, он заявлял, что «суббота создана для человека, а не человек для субботы», прямо объявив, что «сын человеческий есть господин и над субботой» (Мр.2:27–28). То есть, нарушая субботу, Иисус не пытался оправдаться, раскаяться и исправиться, а наоборот — подводил под эти свои действия еще и теоретическую базу, состоящую в том, что человек, по его мнению, стоит выше буквы Закона!

Могло ли такое прийти на ум бывшему плотнику, всю свою сознательную жизнь бывшему законопослушным иудеем?.. Ну, очень вряд ли! А бывшему разбойнику, для которого конфликты с законом были нормой жизни?.. Безусловно, да!

А кому может прийти в голову иллюстрировать свои проповеди примерами, в которых положительный персонаж — это не какой-нибудь герой, спасающий каких-нибудь несчастных от какой-нибудь тирании, а грабитель(!), вторгающийся в чьи-то владения, борющийся с хозяином, связывающий его, обкрадывающий и уносящий добычу? У кого могут возникнуть именно такие вот уникально-специфические ассоциации, в которых воры и грабители, занимающиеся своим прямым ремеслом, олицетворяют собой нечто положительное — у проповедника, бывшего плотника, или у проповедника, бывшего разбойника?..

Всех же, кто желает убедиться в наличии такого рода иллюстраций в речах Иисуса, приглашаю ознакомиться, например, с текстом 24 главы Евангелия от Матфея: «Так смотрите же, не смыкайте глаз! Ведь вам неизвестно, в какой час придет Господин ваш. Знайте, если бы хозяину дома было известно, в какой час ночи придет вор, он не спал бы и не дал бы вору забраться в дом. Поэтому, будьте и вы готовы: в час, когда вы не ждете, придет Сын Человеческий», — Мф. 24:42–44, перевод РБО.

Вот так — другого сравнения, кроме как с вором, нежданно забирающимся в дом, для иллюстрации мысли о неожиданности возвращения на землю Мессии, было просто, ну никак не подобрать!

Или вот еще иллюстрация мысли о том, что Иисус изгоняет бесов не «силой князя бесовского», как его в том обвиняли, а силой Божьей: «Разве может кто войти в дом силача и разграбить его имущество, если прежде не свяжет силача? Только тогда он сможет разграбить его дом», — Мф. 12:29, перевод РБО.

Поразительно, не правда ли? Иисус, желая проиллюстрировать мысль о том, что ни о чем он с «князем бесовским» не «договаривается», а всех его «бесов» изгоняет силой, дарованной ему Богом, использует образ победы не честного человека над бесчестным грабителем, рвущимся к нему в дом, а, как ни странно, прямо обратную картинку!

И пусть в этой его иллюстрации хозяин дома задан, как персонаж сугубо