– Прости, – но в моём тоне нет ни капли извинений. Отец отворачивается, мама поглаживает его по плечу, но он сбрасывает её руку.

Мы в таком непонятном настроении выходим из лифта и садимся в лимузин. Я достаю из клатча телефон, проверяя на наличие сообщений, но ничего.

Что он придумал? Вот ещё нервов мне сейчас не хватало? Я и так готова кричать и материться на всех.

Мы встаём в пробку, опаздывая на представление. И нам удаётся войти в здание оперы через пятнадцать минут после начала.

– Добрый вечер, Марк, – говорит отец, ожидающему нас парню.

– Добрый, – кивает он и улыбается мне.

Отвечаю ему быстрой улыбкой и передаю своё пальто отцу, забирающему номерок. Мы чуть ли не бежим к нашим местам. Я могу вздохнуть, когда мы рассаживаемся по сиденьям, и Амалия шепчет мне приветствие. Мне хочется уйти отсюда, но я пытаюсь хотя бы понять, о чём идёт речь внизу. Но даже сконцентрироваться не могу, потому что мои мысли все крутятся вокруг Ника.

В сумочке вибрирует мой телефон, и я достаю его, торопливо открывая от героя моих раздумий сообщение.

Ник: «Я в центральной ложе. Жду тебя, крошка»

Несколько слов, и я расцветаю внутри, запихивая «BlackBerry» в сумочку, и наклоняюсь к Марку.

– Я отойду, срочно надо, – бросаю ему свой клатч и быстро обхожу места, выскакивая в коридор. Оттуда по памяти я несусь к его ложе, пока сердце бешено скачет внутри.

Не успеваю открыть дверь, как меня хватают за руку и затягивают в тёмное пространство, закрывая на ключ дверь. Ник оборачивается ко мне и с силой толкает меня к стене. Сердце стучит сумасшедше, а его блестящие глаза, в которых освещаются огни со сцены, запускают тонкие нити горячительного напитка по венам.

– Два дня, крошка. Два грёбаных дня я тебя не видел, – шепчет он, проводя рукой по моим ключицам и хватая меня за шею, приподнимая лицо к его, отчего я только улыбаюсь.

– Я тоже скучала, Ник, – отвечая, запускаю пальцы в его волосы, притягивая к себе. Меня не волнуют больше его замашки садиста, глупая обида, обстоятельства, ведь он даже не применяет силу, лишь показывает свои владения. А я его. Полностью.

Его губы опускаются на мои скулы, и он покрывает их поцелуями. Его рука отпускает моё горло, и Ник пальцами стягивает бретельки платья, обнажая грудь.

– Хочу тебя, Мишель. Сейчас, – его яростный сексуальный шёпот заполняет мой разум. Зубы обхватывают сосок, и я выгибаюсь, издавая стон, крепче сжимая его волосы руками.

К чёрту всё. Экстремальный секс? Согласна.

– Так трахни меня, – с вызовом отвечаю, когда Ник поднимает на меня голову, уже стягивая пиджак с себя.

Его губы изгибаются в зазывной улыбке, а пальцы медленно проходят по груди, щипая возбуждённый сосок.

Закусанная губа, и голова запрокидывается назад, пока тело оживает, пульсируя невероятным желанием и пустотой одновременно.

– Уверена? – Он обдаёт мою шею горячим дыханием, оставляя влажный поцелуй на ней.

– Да, – мои руки тянутся к его брюкам, и я дотрагиваюсь до его члена, сжимая его в ладони.

– Не будешь потом обижаться? – Его пальцы тянут молнию на спине, и платье падает к моим ногам.

– Нет, – улыбаюсь я, массируя его орган, и он отрывает мою руку от увлекательного занятия, вглядываясь в глаза.

Резко разворачивает меня к себе спиной, прижимая обнажённой грудью к бархату, обитых стен, скрывающих нас от любопытных глаз. Моё тело накаляется от его рук, ласкающих бёдра, опускающихся по животу в трусики.

– Уже влажная, – довольно шепчет он, проводя языком по шее и прикусывая кожу. Я могу только закусить губу с той же силой, с которой он круговыми движениями массирует мой клитор.

Растворяюсь в аромате возбуждения вокруг нас, схожу с ума от его губ и зубов, касающихся кожи, от его пальцев, проникающих в меня. Стон срывается с губ, и я выгибаю спину, только бы вошёл глубже.

Мои пальцы крепче впиваются в отделку, и я сжимаю её, пока по телу проносятся волны терпкого желания, окутывая разум. Я чувствую бедром его твёрдый член и трусь об него, а его пальцы уже быстрее двигаются во мне, заставляя подстроиться под эти движения.

Я не слышу ничего: ни оперной певицы со сцены, ни аплодисментов, только его дыхание рядом. Чувствую его руки во мне, а другой он расстёгивает брюки и опускает их вместе с боксерами. Меня трясёт от безудержного животного осознания, что я буду заниматься сексом в том месте, где недалеко сидят родители, что нас могут увидеть, когда пронзительный луч пробежит по ложе.

Но ничего, только он.

– Ник, – выдыхаю я, ощущая, как его пальцы выходят из меня, и он отодвигает трусики, подхватывая мою ногу под коленом и на весу прижимая её в стене.

– Как же я хотел тебя, крошка, – рычит он в моё ухо и одним мощным ударом заполняет меня.

– Да, – стону я, получая массу впечатлений, концентрирующихся в пульсирующем естестве.

– Извращенка, – он выходит из меня, и новый удар, что я запрокидываю голову на его плечо.

Его рука обхватывает мою шею, и он сжимает её, но я не чувствую боли, только нетерпимое желание дойти до пика. Мелкие иголочки покалывают ноги, а он сильнее трахает меня, заставляя стонать, чуть ли не сливаясь с голосом певцом.

Водоворот дыхания, исполнения со сцены, аплодисментов, его стонов – наполняют меня до отказа. Мои пальцы до боли впиваются в ткань, и я двигаюсь вместе с Ником, обнимая его внутри. Становится неимоверно жарко от его хрипов в моё ухо, от зубов на мочке уха, от его руки, сжимающей моё горло, что я уже сипло, отвечаю на это животное совокупление.

Перед глазами темнеет, и я слышу, словно через вату в ушах, свой голос:

– Ещё, пожалуйста, ещё, Ник… сильнее…

Я чувствую его, каждый миллиметр его упругого члена, скользящего во мне. Неужели, можно быть ещё мокрее? Рваные движения, и я теряюсь в своих ощущениях. Внизу живота всё сводит от спазмов. Мне кажется, что можно умереть от волн наслаждения, прокатывающихся по телу.

Толчок. Его дыхание. Голос певицы. Толчок. Мой стон. Его рука сдавливает нежную кожу. Толчок. Взрывы в теле. Громкие аплодисменты вокруг. Мой крик с его именем сливается в шуме. Тело сотрясает в конвульсиях, что мне кажется, я сейчас рухну на пол от оргазма. Его гортанный рык, и я уже покачиваюсь на ласковых движениях Ника, вздрагивающего во мне и отпускающего горло, обнимающего за талию. Он просто впечатывает меня в стену, и я чувствую неимоверную пульсацию внутри. Мои стенки обнимают его член крепче, не желая выпускать, и я судорожно выдыхаю, теряясь в пространстве.

– Боже, Мишель, – шепчет он, целуя меня в висок.

Мои руки трясутся, а перед глазами цветные огни, уши наполнены шумом, а губы покусаны и иссушены.

Ник медленно выходит из меня, отпуская ногу, и она чуть ли не падает, едва успевая найти равновесие на высокой шпильке. Я чувствую, как он прикасается к моим чувствительным складкам и стирает подтверждение нашей близости. Кукла, я не могу дышать, только упираюсь лбом в бархат стены и пытаюсь прийти в себя, пока повсюду включается свет, возвращая меня в реальность.