— Что ты хотел? — немного грубовато спросила я.

— Что с тобой происходит? — тихо спросил он, не поворачивая головы.

— А в чём, собственно, дело? — упёрла руки в бока и надменно приподняла подбородок. — И повернись ко мне, когда с тобой разговаривают, я не собираюсь общаться с твоей спиной!

Андрей медленно повернулся, и я увидела его злой прищуренный взгляд.

— Что ещё за выходки с вином? — он медленно подошёл ко мне, от чего моментально пропал весь боевой запал, и бешено, от страха, застучало сердце. — Ты что, решила напиться в доме моих родителей?

— Я… нет… — вздохнула я и виновато посмотрела на него. — Не очень удачный день… Я поссорилась по телефону с братом…

— Это не повод, чтобы напиваться. Ты ведёшь себя как алкоголичка, — отчеканил Андрей, выплюнув мне в лицо это мерзкое сравнение.

Я вспыхнула от несправедливого обвинения и с вызовом посмотрела на обидчика:

— Я не алкоголичка! Я взрослая девочка и, что же, не имею права выпить пару бокалов вина?

— Имеешь… — Андрей пожал плечами. — Мне нет никакого дела до того, напьёшься ты или нет, но только не в доме моих родителей!

Ах, ему нет дела! Меня безумно разозлили и обидели эти слова, и я переспросила, прошипев:

— Значит, тебе нет дела до меня?

— Да, — спокойно ответил он.

— Очень интересно… — обида хлынула новой волной. — А что же тогда было, когда я приходила к тебе вчера?

— Ах, это… — Андрей напрягся и слегка отвернулся от меня. — Это просто мимолётное мгновение… не принимай на свой счёт, это гормоны… — он ободряюще улыбнулся, будто жалея, что я понадеялась на большее.

Эти слова отозвались резкой болью в сердце. Значит, это была лишь прихоть? Во мне кипела адская злость, заставляя пыхтеть от негодования.

— Значит, и до этого тебе нет дела? — я подошла ближе и ласково провела ладонью по его груди и вниз по животу, остановившись у ремня брюк. Глаза Андрея потемнели.

— Какого чёрта ты делаешь? — прошипел он.

— Ты ведь первый начал… — снова провела пальчиком по его щеке, улыбаясь ему, словно мягкая и пушистая кошка.

— Но я, в отличие от некоторых, не женюсь через три недели… — хмыкнул он и перехватил мои руки. — Кажется, ты всё-таки выпила лишнего.

— Поцелуй меня, — прошептала вдруг я, — как вчера…

Андрей, державший мои руки, вздрогнул. Его глаза удивлённо расширились.

— Ника, перестань… — его дыхание сбилось, и он отступил на шаг.

— Пожалуйста… я хочу… — соблазнительно прошептала я и подошла ещё ближе, заметив, как он колеблется. Но уже через мгновение резко прижал к себе, забыв и о своей девушке, находящейся через стену дома, и о месте, где мы стояли.

Наши губы были совсем близко, немного приоткрывшись в ожидании поцелуя… Как вдруг в глазах у него потемнело, и он скорчился от боли, потому что он получил удар в пах.

— Я тебе не кукла, — зло прошипела я, удовлетворённо потирая руки. — Целуйся со своей монашкой, а ко мне не лезь, козёл.

Андрей пытался вернуть дыхание и хватал ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег.

— Ты… Ты… — он что-то попытался сказать.

— Если ты надеялся, что я прыгну к тебе в постель и буду визжать от радости, что брат моего жениха со мной заигрывает, то ты глубоко ошибаешься! — наблюдая его страдания, спокойно облокотилась на перила. — Не смей больше меня трогать, иначе я за себя не отвечаю!

Андрей, наконец, выровнялся, вдохнул полную грудь воздуха, а затем медленно его выдохнул. Я ждала, что он сейчас начнёт меня оскорблять или опять скажет что-то язвительное, даже была готова к тому, что он силой меня обнимет и поцелует, но он просто бросил спокойный, удовлетворённый взгляд, развернулся и вышел с террасы.

Мне вдруг стало так холодно, но не от понизившейся температуры на улице, а от ощущения одиночества. Эта сцена теперь стояла перед моими глазами. А ведь мне безумно хотелось поцелуя, а сколько стоило усилий, чтобы ударить его, о чём я уже безумно жалела… Не таких отношений мне хотелось с братом Николая. Не таких.

Телефонный звонок, раздавшийся в кармане, заставил вздрогнуть. С неохотой достала телефон и, увидев на дисплее имя Ника, вздохнула и ответила.

— Привет! — я постаралась вложить в свой голос как можно больше радости.

— Привет, любимая! — в трубке слышался треск, его речь была прерывистая.

— Как ты там? Я соскучилась! — спустилась на газон и подошла к мангалу, где ещё тлели угли. От него шло приятное тепло, и я подставила свободную руку, чтобы согреться.

— Я тоже, родная, всё хорошо. Прости, что вчера не позвонил. Эти чёртовы переговоры — я вырубился, как только дошёл до дивана.

— Всё в порядке, я понимаю. Ты когда возвращаешься?

— Скорее всего, завтра ночью вылечу, так что рано утром буду.

— Хорошо.

— Как вы там? Звонил маме, она сказала, что у вас шашлыки.

— Да, я сейчас у них в гостях.

— Очень рад, что ты не скучаешь.

— Да… я тоже…

— Никош, я побежал, милая, скоро увидимся. Скучаю очень, люблю!

— И я тебя… — я выкючила телефон, бросила его в карман и выставила над мангалом вторую руку, поежившись от холода. День незаметно перетекал в вечер, и сырость стала ощущаться сильнее. Придётся всё же возвращаться в дом. И словно читая мои мысли, на террасу выглянула Маргарита.

— Вероника! Ну, куда ты пропала, мы ждем тебя. Надо списки составлять!

— Да, я иду… — нехотя отошла от тёплого мангала и направилась к дому. Войдя в гостиную, я отметила, что Андреса с Лилией нет. На полу сидел Марк и Рита, которая вырезала фигурки из цветной бумаги, Иван и Мария сидели на диване и о чём-то спорили на немецком.

— Ну, наконец-то, ты там не замёрзла? — Мария поднялась с дивана. — Я уже переживать стала.

— Я разговаривала с Колей по телефону, — извиняющимся тоном сказала я.

— А куда запропастился Дрей? — Рита отдала сыну красного вырезанного слона, чтобы тот наклеил на картонку.

— Они с Лилией возле дома разговаривают… судя по всему, ссорятся… — мама вздохнула.

Рита хмыкнула:

— Ссорятся? С чего бы это вдруг, они же идеальная пара.

— Я не подслушиваю чужие разговоры, — Мария бросила на дочь укоризненный взгляд.

— Да ладно, я же не говорю, что ты подслушиваешь, просто интересно, по какому поводу можно ссориться с этим “идеалом”.

Я всё это время стояла на одном месте и слушала разговор. Ссорятся? Неужели Лилия видела нас?