Чтобы вырваться из этого заколдованного круга, женщине для начала нужно определить, какие из ее многочисленных занятий – запасной выход, а какие нет. Это трудно, поскольку для нее важно все, что она делает. В третьей части книги, давая обязательства выполнять упражнения, вы столкнетесь с той же проблемой. Чтобы ее решить, задайте себе вопрос: «Я этим занимаюсь прежде всего для того, чтобы не быть вместе с партнером?» Если ответ – «да», значит, это занятие – запасной выход и потенциальная тема для беседы с вашей половинкой.

Предположим, наша героиня, задав себе такой вопрос, определила, какие дела лучше сократить или исключить из графика. После этого можно расположить их по степени важности и выбрать те, от которых отказаться легче всего. Например, бегать можно не пять, а всего три раза в неделю; читать романы в обеденный перерыв, а не по вечерам, когда правильнее провести время с мужем. Другие изменения потребуют больших усилий, но даже если решить две относительно простые задачи, для отношений освободится несколько часов в неделю. Это хороший старт, а остальное при необходимости можно сделать позже.

Ее муж должен сделать то же самое. Изучить свои дела, найти запасные выходы, обдумать их и постараться сузить эти лазейки. В результате после упражнения у пары будет значительно больше времени друг для друга.

Мы уже говорили и повторяем еще раз: обязательство закрыть выход – это не разовое событие, которое можно сделать в какой-то момент. Процесс может занять много времени, иногда несколько месяцев. Чтобы обнаружить выходы и понять стоящие за ними причины, необходимо глубоко проанализировать себя. После этого понадобится смелость, чтобы обсудить ситуацию с партнером. Но, как ни парадоксально, после этой беседы вам будет легче сузить, а в конечном счете и вовсе закрыть выходы. Открытый разговор углубляет чувство связи в паре и снижает потребность поддерживать изоляцию.

ПОКА СМЕРТЬ НЕ РАЗЛУЧИТ НАС

Когда мы проводим пары через серию обязательств (посетить как минимум двенадцать сеансов психотерапии или посвятить отношениям все выходные; сформулировать видение своих отношений; быть вместе определенный период и постепенно закрывать свои запасные выходы), то сообщаем, что все эти отдельные соглашения могут привести к одному большему обязательству. Это решение вместе пройти путь, который будет продолжаться до конца их дней.

В начале терапии, когда партнеры страдают от боли, им трудно принять такое решение, но мы хотим, чтобы они понимали: для обретения всех преимуществ осознанного партнерства им нужно провести вместе не три месяца, не три года и даже не три десятка лет, а всю оставшуюся жизнь. Детские проблемы не получится решить в одночасье. Они проявляются постепенно, и сначала, как правило, обнаруживаются те, что лежат на поверхности. Иногда проблема должна проявиться несколько раз, прежде чем ее сочтут важной. Бывает, что психологическая потребность спрятана так глубоко, что проявляется лишь в момент кризиса или на определенном жизненном этапе. На то, чтобы определить и исцелить большинство детских ран, уходит целая жизнь.

В культуре, где серийная моногамия[32] считается нормой, идея верности одному партнеру кажется нелепой и старомодной. На смену превалировавшему в пятидесятых годах вопросу «Можно ли спасти отношения?» теперь пришел вопрос «Стоит ли спасать отношения?». Миллионы людей приходят к выводу, что не стоит. Более того, как ни странно, многие видят в разводе возможность для личностного роста. Согласно этой точке зрения, набирающей популярность, человек растет и меняется не в отношениях, а в результате их распада. Люди уверены, что разрыв помогает им увидеть их самоуничижительное поведение и дарит шанс исправиться в новых отношениях. Но если человек не понимает, какие подсознательные желания мотивировали дисфункциональное поведение в первом союзе, и не учится удовлетворять эти желания с новым спутником, вторым отношениям суждено разбиться о те же подводные скалы.

Парадоксально, но чем больше мы исследуем психологию любовных отношений, тем сильнее склоняемся к консерватизму. Мы пришли к убеждению, что партнеры должны сделать все от них зависящее, чтобы сохранить верность клятве и быть вместе, «пока смерть не разлучит» их – не из соображений морали, а по психологическим причинам. Верность создает зону безопасности, которая позволяет человеку решить наболевшие проблемы, обрести внутреннюю гармонию и радоваться жизни.

Если партнеры дали обязательство остаться вместе и поработать над отношениями, следующий логичный шаг – помочь им стать союзниками, а не врагами. Пытаться вести к духовному и психологическому росту людей, которые злятся друг на друга, бесполезно: они будут тратить слишком много времени на то, чтобы сбить друг друга с пути. Чтобы идти к отношениям своей мечты, им необходимо стать друзьями и помощниками.

Но как этого добиться? Как положить конец противоборству, если не сняты фундаментальные разногласия?

Да, мы понимаем, что у партнера может быть своя точка зрения и что он имеет на это право, но на эмоциональном уровне принять эту непростую истину бывает нелегко. Нам хочется верить, что мир такой, каким видим его мы. Если спутник с нами не согласен, мы думаем, что у него неправильная информация или искаженные взгляды. Иначе как можно так заблуждаться?

Некоторые держатся за свое мировосприятие особенно крепко. Это можно сказать про Джина. Он работал директором успешной корпорации, слыл очень умным человеком и привык доминировать над окружающими одной лишь силой интеллекта. Он совершенно затмевал свою жену Джуди, мягкую и добрую женщину. Та сидела рядом с ним, слегка сгорбившись и сжавшись, и была похожа на наказанного ребенка.

На первых сеансах одной из моих [Харвилла] задач было ободрить Джуди, вселить в нее смелость высказывать свое мнение в присутствии представительного супруга (в учебниках психологии это называют внедрением психотерапевтического баланса). Как только женщина произносила несколько фраз, Джин обычно обрушивался на нее и опровергал все, что она сказала. «Не могу с тобой согласиться! Все совершенно не так», – заявлял он, а потом обосновывал свою позицию, делая один и тот же вывод: «И это не просто мое мнение, а истина». Было очевидно, что он действительно убежден, будто его точка зрения единственно возможная и он один сохраняет связь с реальностью.

Доказывать Джину узость его мировоззрения было бесполезно: он превратил бы нашу беседу в ожесточенные дебаты, и я нисколько не сомневался, кто вышел бы победителем. Но в начале восьмого сеанса ко мне вдруг пришло вдохновение. Джуди рискнула высказать свое мнение по поводу недавней стычки между Джином и его отцом. Они втроем шли поужинать, и отец сказал что-то, что задело его самолюбие. С точки зрения Джуди, это была конструктивная критика, а по мнению Джина, отец хотел его унизить и оскорбить.