Я еще не познакомил группу с упражнением отзеркаливания, поэтому Шейла последовала естественному инстинкту и ответила автоматической защитой.

Грег, действуя на автопилоте, отреагировал на это усилением критики. Разговор начал превращаться в теннисный матч.

Шейла сказала последнюю фразу немного громче, и в аудитории раздались аплодисменты. Счет был ноль – пятнадцать. Пришло время вмешаться судье.

Реакция Грега показывает, что колоссальное удовлетворение приносит одно то, что тебя слышат и понимают. К сожалению, это редкость. После демонстрации упражнения пары на мастер-классах практикуются отправлять и получать простые сообщения и неизменно признаются, что для них это необычный и радостный опыт. Внимание партнера оказывается неожиданной роскошью.

Когда отправитель говорит, что ему «больше нечего добавить», мы просим получателя воспроизвести все, что он услышал. «Давай посмотрим, все ли я уловил». Это итоговое отзеркаливание служит мостом к следующему этапу диалога.

Подтверждение

Когда пара хорошо осваивает взаимное отзеркаливание, мы предлагаем перейти к следующему шагу Имаго-диалога: подтверждению. В этой части упражнения партнеры учатся соглашаться с внутренней логикой собеседника. В сущности, они говорят друг другу: «Я вижу в твоих словах смысл. Я понимаю то, что ты думаешь, и почему ты думаешь так, а не иначе».

Я [Харвилл] ощутил силу подтверждения еще в молодости. Эта незабываемая история произошла в 1960 году. Меня отправили в Луисвилл поработать в психиатрической больнице, где прикрепили к отделению шизофреников. Инструктаж получился кратким: «Иди и налаживай отношения, если получится». Со временем мне стали больше помогать, но первые несколько недель пришлось балансировать на краю пропасти. Одним из пациентов, с которым я тогда попробовал познакомиться, был худощавый мужчина за пятьдесят. Назовем его Леонардом. Он помногу курил, и я всегда видел его сквозь пелену дыма. Но запомнился он мне на многие годы не по этой причине. Дело в том, что он твердо считал себя Иисусом.

– Добрый день, Леонард, – сказал я ему, когда нас представили. – Меня зовут Харвилл.

– Я не Леонард, а Иисус, – спокойно ответил тот, затягиваясь сигаретой.

Меня это обескуражило, но я не подал виду.

– Да, конечно, – ответил я. – Просто я студент-теолог и по-другому представлял себе Иисуса. Но в любом случае приятно с вами познакомиться.

Дни шли, и я обнаружил, что меня живо интересует этот человек. Очень захватывала его непоколебимая вера в то, что он Иисус. Я не пытался его переубеждать – это явно было бесполезно, – просто изучал его внутреннюю логику. Наконец, Леонард начал чувствовать себя со мной достаточно уверенно и рассказал о голосах в своей голове. Когда я узнал, что именно он слышит, и осознал, что эти голоса для него не менее реальны, чем мой голос, мне стало понятно, почему он считал себя Иисусом. Поспешу добавить: я не соглашался с тем, что он Иисус, но смог понять, почему он думал именно так. В его мире это имело смысл.

И вот настал день, когда я решил обратиться к Леонарду как к Иисусу.

Это не казалось мне святотатством – скорее проявлением уважения. Зачем вносить в его жизнь еще больше конфликтов, если его голова и так представляет собой поле боя? Если он считает себя Иисусом – меня это устраивает. Тем утром я подошел к нему и сказал:

– Здравствуйте, Иисус.

К моему изумлению, он ответил:

– Я не Иисус, а Леонард.

Я на секунду опешил:

– Но вы же неделями твердили мне, что вы Иисус!

– Да, это так, – сказал он. – Но теперь голоса мне говорят, что с вами мне не обязательно быть Иисусом.