На волне психоделической революции самым знаменитым стал ЛСД, который даже называли «божественной сущностью». Он инфернально-трудноуловим. Не имеет ни цвета, ни вкуса, ни запаха. ЛСД — производное эрготамина, который получается из грибка, паразитирующего на ржи. Известно много случаев, когда эрготамин заражал ржаной хлеб, вызывая умопомешательство у целых селений. Поэтому его прозвали «дьявольским огнем». Итак, человеческая воля извлекает некую частицу из химического состава паразита. «Частицы» эти человек добровольно накапливает в себе, а, накапливая, способствует воплощению зла в собственном теле. И медленно тает — растворяется, становится небытием. Так пишет известный врач Александр Данилин.

Кстати, появление на свет ЛДС было каким-то странным.

…Надев белый халат Альберт Хофман приготовился к рутинной манипуляции. Обезболивающее вещество, синтезированное пять лет назад, сегодня предстояло ввести крысам. Он снял с полки бутылочку, отвинтил крышку… Что такое! Рука дрогнула. Как будто кто-то толкнул его. Бесцветный порошок просыпался на тыльную сторону ладони. На глазах озадаченного исследователя вещество тут же всосалось кожу. Прямо как стародавняя ведьминская мазь! Впрочем, долой мистику! На дворе 1943 год. И мы — в цивилизованной Швейцарии. В лаборатории уважаемой фирмы «Сандоз».

Хотя… Насчет того, что же толкнуло профессора Хофмана… А что вообще толкнула его к изучению вызывавших эйфорию веществ? Может быть то, что он входил в секту суфистов? Сразу после войны, задолго до психоделической революции, швейцарские мистики стали применять на своих радениях удивительный порошок Хофмана. На нем, как на помеле, сектанты улетали далеко. Очень далеко.

…Но все это будет потом. А пока страдающий Булгаков подобно обожаемому им Гоголю, уничтожает свой роман. Ненадолго. 2 августа 1933 года в письме Викентию Вересаеву он пишет: «В меня… вселился бес. Уже в Ленинграде и теперь здесь, задыхаясь в моих комнатенках, я стал марать страницу за страницей наново тот свой уничтоженный три года назад роман. Зачем? Не знаю. Я тешу себя сам! Пусть упадет в Лету. Впрочем, я, наверное, брошу это».

Нет, не бросит. Миссию надо выполнять. Уничтоженная первая редакция романа будет переделываться еще не раз. И, в свою очередь, это восстановление станет частью сюжета, смысл которого современный исследователь передает так: «Сожженный роман Мастера возрождает из небытия Воланд, чтобы восстановить подлинную историю Иисуса Христа» (Соколов Б. Расшифрованный Булгаков. М., 2005).

Мефистофель (или Воланд), как теперь говорят, хорошо пропиарен. Он внушает симпатию.

И даже — временами — восхищение. Это отнюдь не гоголевский Вий, который поневоле напоминает о страхе Божием. Вваливается — жуткий: поднимите мне веки!

Воланд — лощеный иностранец. Маэстро! Может быть, он композитор? Шахматный гроссмейстер? Мессир… Удивительный мастер — одно из имен самого диавола.

И здесь самое время вывести на московскую сцену некоего респектабельного господина.

В сером дорогом костюме, с тростью. Он уже немолод, но, по своему, обаятелен. Взгляд темных глаз пронзителен. Воланд?.. А что, похож? Нет, вообще-то мы имели в виду не его. Вот отрывок из Википедии:

Уильям Буллит (William Bullitt) стал первым послом США в Советском Союзе после того, как США признали Советский Союз в 1933 году…

В 1917 году президент США Вильсон назначил его заместителем государственного секретаря, и на мирной конференции в Париже Буллит входил в аппарат советников Вильсона.

В марте 1919 года он возглавил секретную международную миссию в Советскую Россию, где встречался с Лениным.

Два месяца спустя он ушёл из Государственного департамента в знак протеста против условий Версальского мирного договора.

В 1933 году, после участия в успешной предвыборной кампании президента Франклина Рузвельта, Буллит был назначен специальным помощником государственного секретаря Корделла Халла.

В ноябре 1933 года советско-американские переговоры завершились официальным признанием СССР Соединенными Штатами, и 21 ноября 1933 года Буллит был назначен первым послом США в Советском Союзе. Вручение верительных грамот состоялось 13 декабря.

При участии Буллита в 1935 году было заключено первое торговое соглашение между США и СССР. При нём в качестве резиденции посла США в Москве был выбран Спасо-Хаус. Проводившиеся там вечера стали легендарными — один такой незабываемый вечер описан в сцене бала в романе Михаила Будгакова «Мастер и Маргарита». Несмотря на теплые личные отношения Буллита со Сталиным и другими советскими руководителями, он информировал Вашингтон о самых мрачных качествах сталинского режима.

В 1936 году, 16 мая, Буллит был отозван в США президентом Рузвельтом и затем назначен послом во Франции, где проработал до нацистской оккупации в 1940 году…

В годы Второй мировой войны призывал «к оружию против СССР». (Что для прообраза Воланда — характерно. — Ю.В.)

Итак, они встречались. Буллит и Булгаков. По дому гуляли звери, взятые напрокат из зоопарка, залы утопали в цветах, текли реки шампанского. Вечер в доме с диким названием Спасо-Хаус был потрясающим. Присутствовали Бухарин (как говорят, прототип похотливого Николая Ивановича, превращенного Воландом в свинью), Радек, Тухачевский… Может быть, вся эта роскошь напомнила Михаилу Афанасьевичу детский сон? Бал у сатаны… Булгаков протянул руку. Было ли рукопожатие с хозяином дома необычным? Специальным? Мы не знаем. Но — может быть…

Дмитрий Галковский сообщает любопытные подробности: «После смерти Джона Рида в Москве от тифа (помойка вещь довольно опасная) и успешного захоронения усопшего мужа на Красной площади, Брайант (жена Рида. — Ю.В.) вышла замуж за миллионера Буллита, интригана и провокатора экстра-класса, будущего посла США в СССР и одного из главных виновников развязывания Второй мировой войны. Внешний и внутренний облик этого человека убедительно раскрыт Михаилом Булгаковым в образе Воланда. Даже эпиграф к «Мастеру и Маргарите» повторяет цитату из Гёте, которую Буллит и Фрейд[13] использовали в качестве эпиграфа к биографии Вудро Вильсона: «Я часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо».

Помните как описана внешность Воланда? Правый глаз — «с золотою искрой на дне», а левый — «пустой и черный… как вход в бездонный колодец всякой тьмы и теней». «Золотая искра» прямо ассоциируется с солнечным светом: в сцене на каменной террасе глаз Воланда горел точно также как солнце в окнах домов, «хотя Воланд был спиною к закату». Тьма сочетается в этом образе с солнечным светом. Такова еще одна шифровка Булгакова: добро и зло — принадлежат единому целому, как искрящийся и черный глаза демона.

М. Дунаев совершенно справедливо отмечает, что уже название интересующего нас романа затемняет подлинный смысл произведения. Внимание читателя сосредотачивается на двух персонажах как на главных, тогда как они являются лишь подручными истинного главного героя… Главенство Воланда утверждается изначально эпиграфом к первой части: «Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо».