Вот именно.

То, что те люди делали у печи, подействовало не только на мозг, вызвав у него галлюцинации, а повлияло на сущность пространства и времени, исказило их, искривило и диковинным образом переплело, и он в долю секунды проделал путь от трех часов ночи до предрассветного часа.

Дэвид подошел к печи, открыл дверцу и засунул внутрь руку, но почувствовал только намек на тепло, как будто ее не разжигали со вчерашнего дня.

Однако он видел здесь Кэролайн Лайт, а Линда Фэйрбразер в соседней комнате играла на рояле, чтобы заглушить рев мощного огня.

Дэвид понял, что они сделали какой-то порошок, и подумал, что они вели себя как дураки, ведь наверняка яркие вспышки заметили все обитатели дома, кроме тех представителей персонала, которые занимают четыре комнаты в дальнем конце здания. Впрочем, возможно, и они тоже обратили внимание на ослепительный свет. Может быть, Кэти ему солгала.

Ну и ситуация! Что реально и что нет? Кому можно доверять?

Тем людям — можно. Они учились вместе в классе, да и Кэролайн находилась среди них. Но кто они такие?

Наверное, Кэролайн возвращает их в прежнее, нормальное состояние. Иначе и быть не может. Их научили использовать глифы, что она сейчас и делает.

Впрочем, она «разбудила» не всех — и, разумеется, не тех, кому предстоит сыграть решающую роль, они продолжали оставаться в плену различных психозов.

Именно когда те люди получали странный белый порошок, происходили изменения с пространством и временем. Значит, враги постараются этим порошком завладеть, и будет кровопролитие.

Дэвид бегом поднялся по лестнице на второй этаж крыла, отведенного для пациентов, промчался сквозь двери и устремился по коридору к посту медсестер.

— Сестра!

Флейглер вышла из-за своего крошечного напичканного электроникой закутка.

— Слушаю вас, доктор.

У нее за спиной находились ряды мониторов. Камера снимала каждую комнату с двух точек. Компьютер постоянно анализировал звуки и мгновенно выдавал предупреждение, если кто-то из пациентов начинал кричать, бить стекло, стучать — иными словами, если возникали звуки, означавшие насилие. Кроме того, компьютер издавал особый сигнал, когда в комнате становилось слишком тихо.

— Вы рано встали, доктор.

— Как прошла ночь?

— Нас проверяла служба безопасности. И еще мы заметили какие-то яркие вспышки. В остальном все спокойно.

Дэвид заметил движение в комнате Мака Грэма.

— Что делает номер четыре?

Не вызывало ни малейших сомнений, что он занимался сексуальной самостимуляцией.

— Это уже третий раз за ночь. Он заявил, что развлекает меня таким способом.

— Он провел в своей комнате всю ночь?

— Разумеется.

— Кто-нибудь из пациентов, находящихся в закрытых палатах, не замечен ночью за пределами комнат?

Сестра покачала головой.

— А что такое, доктор?

«Может быть, те люди были из персонала. Нет, он же видел среди них Кэролайн… точно видел?» — размышлял Дэвид.

— Как новенькая?

— Я получила данные, что она крепко спит. Дыхание в норме. Парадоксальный сон.

— Но после того как Клэр от нее ушла, она была возбуждена?

Флейглер кивнула, на ее простом широком лице появилось печальное выражение и, возможно, легкое осуждение.

— Бедняжка… ей очень не понравилось, что дверь заперта.

— Если не возражаете, я хочу посмотреть ее запись. Перемотайте пленку… скажем, до трех часов и покажите мне.

Монитор мигнул, включился, и Дэвид увидел картинку, которая сначала показалась ему статичной, но данные о состоянии пациентки указывали на четвертую фазу сна, частота сердечных ударов — пятьдесят семь, дыхание ровное.

На экране возникла и тут же исчезла какая-то рябь.

— Что это?

— Где?

— Перемотайте назад.

Сестра так и сделала, и рябь возникла снова.

— Включите замедленный режим.

Дэвид смотрел на мирно спящую Кэролайн, пытаясь понять, чем вызвана мимолетная рябь на экране. Мерцание огня в художественной мастерской, или это монтаж, чтобы скрыть, что она выходила, а потом вернулась?

— Значит, все было спокойно? Вы уверены?

— Совершенно, доктор. — Сестра посмотрела на него, чуть приподняв в немом вопросе брови.

Возвращаясь, Дэвид неохотно признался самому себе, что его со всех сторон окружают тайны, которые множатся с головокружительной скоростью, и он начал в них тонуть.

Приложив палец к датчику у двери, Форд вошел к себе и тут же направился к окну, из которого видел, как Кэролайн скрылась среди деревьев. Рваные облака неслись мимо низко висевшей луны, на севере то и дело вспыхивали молнии. Небо на востоке покраснело в преддверии восхода солнца.

Дэвид попытался воспользоваться Интернетом, но тот не работал. В конце концов, он позвонил в охрану.

— Сколько вспышек вы зафиксировали? — спросил он.

— Два раза по две.

До завтрака оставалось больше часа, и Дэвид чувствовал, что у него совсем нет сил. Он стащил джинсы и футболку и забрался в постель. У него возникло странное ощущение, когда он накрылся шелковой простыней — учитывая состояние, в котором сейчас находился остальной мир. Вокруг него царил настоящий хаос, но кровать стояла на месте, простыни мягки, а матрас вполне терпим. Дэвид закрыл глаза, начал проваливаться в сон… и обнаружил, что усилием воли пытается не думать про женщину, оказавшуюся ночью в саду, но его мысли то и дело возвращаются к Кэролайн Лайт.

Тогда он заставил себя перенаправить свое желание на Кэти Старнс. Ее темные гэльские глаза и белая, точно сливки, кожа заслуживали того, чтобы немного о них поразмышлять перед сном. Дэвид пришел к выводу, что повел себя как дурак, когда она недвусмысленно предложила ему переспать. Значит, нужно это исправить, решил он.

Ему стало интересно, что Кэти на самом деле знает про это место. Она же не училась в одном с ними классе.

В тот момент, когда эта мысль начала обретать определенные очертания в его сознании, Дэвид провалился сквозь невидимую дверь в сон, дыхание стало более ровным, плечи расслабились, губы слегка приоткрылись. Через пару секунд он повернулся на правый бок и занял свое любимое положение.

Почти сразу ему начало сниться, как он снова стоит около печи и смотрит на поразительный свет, который она испускает. Еще мгновение, и он уже на большой поляне с густой зеленой травой, вдалеке растет высокий дуб с яркими молодыми листочками. Рядом с ним яблоня, украсившаяся толстым покрывалом из белых цветов. На самом деле это было очень похоже на парк и сад около клиники, только в другие, лучшие времена. Около деревьев стояла Кэролайн Лайт. Она поманила его, рассмеялась и снова поманила.