Эта не слишком тонкая попытка нанести ему оскорбление показалась Неду весьма забавной. Он вырос в жестоком мире. И умел понимать людей. Он понимал Девлина лучше, чем сам Девлин. И точно знал, на чем можно сыграть.

— Лорд Девлин. — Нед улыбнулся. — Как мило, что вы подошли к нам.

Слова попали точно в цель. Девлин окаменел, потом заставил себя улыбнуться.

— Нас привлекло общество мисс Норткот. — Виконт повернулся к Эмме: — Надеюсь, вам нравится этот пикник, мисс Норткот?

— Да, очень, благодарю вас, лорд Девлин. — Эмма говорила вежливо, но Нед слышал в ее голосе холодные нотки. Она улыбнулась слабой натянутой улыбкой, не коснувшейся глаз. Ямочка на щеке так и не появилась. Ее взгляд скользнул по Девлину и его приятелям. Поза оставалась спокойной и уверенной. И все же Нед уловил, что ей не по себе.

— А вы? Вам здесь нравится, лорд Девлин?

— Не так сильно, как вам, судя по всему. Полагаю, там, откуда вы родом, пикников не было. Где бишь это? Не припоминаю, чтобы вы говорили. — Девлин потянул шампанское из бокала, затевая опасную игру.

Эмма невольно напряглась.

— Какой интерес к моей персоне, лорд Девлин. Это так лестно. Если угодно, я могу рассказать вам всю свою историю: откуда я… и как оказался здесь… Все в подробностях. У нас ведь еще не было возможности толком поболтать.

Глаза Девлина сузились от возмущения.

— Я занятой человек. Мое время на вес золота. К тому же меня не интересуют торговцы.

Глаза Эммы широко раскрылись от этого выпада.

Нед улыбнулся:

— И все же вы здесь, тратите на меня свое драгоценное время.

Девлин со свистом втянул воздух. У него на скулах заходили желваки. Он стиснул зубы и, бросив на Неда злобный взгляд, обратился к Эмме:

— Прошу меня извинить, мисс Норткот.

Она едва заметно наклонила голову.

Четверо молодых аристократов вежливо поклонились и отошли.

Эмма и Нед посмотрели друг на друга.

Внезапно все вокруг них исчезло, как тогда на старой каменной скамейке. Но тот день давно ушел и уже никогда не вернется.

Глаза Неда скользнули по ее лицу.

— Прощайте, Эмма. — Легкий поклон, и он ушел прочь.

Такие вечера, как этот, леди Ламертон называла «вечерами отдыха». Один или два раза в неделю вдова оставалась вечером дома. Сегодня ей нужно было отдохнуть и набраться сил и энергии для того, чтобы по достоинству оценить назначенный на следующий день бал в Воспитательном доме. Она говорила, что если ходить по гостям каждый день, то непременно устанешь. Но стоит пару вечеров провести дома, и тут же захочется куда-нибудь выйти. Хитрость заключается в том, чтобы правильно сбалансировать домашние вечера и выходы в свет. И вдова, которая прожила в свете всю свою жизнь, прекрасно знала эти тонкости.

Они сидели в малой гостиной и играли в вист.

— Очевидно, что на пикнике удалось собрать больше трех тысяч фунтов для благотворительного фонда полковника Морли. — Леди Ламертон уставилась в свои карты.

— Да, все прошло очень удачно. Миссис Морли может быть счастлива. — Эмма положила свою карту сверху.

Увидев карту, вдова неодобрительно фыркнула.

Эмма улыбнулась ей.

Леди Ламертон улыбнулась в ответ:

— Конечно, она злорадствует. Видите ли, в чем дело, она никогда не могла мне простить, что Ламертон — спаси господь его душу — предпочел меня, поэтому ей пришлось выйти за беднягу Морли.

— Я этого не знала.

— Это было так давно, что среди нас почти не осталось тех, кто это помнит.

— Вы вышли за лорда Ламертона по любви?

— О боже, нет, конечно! — Вдова засмеялась, как будто такое предположение выглядело абсурдным. — Ламертону нужны были деньги моего отца.

Точно так же, как многим графам нужны были деньги Неда.

— Я была влюблена в другого.

Признание прозвучало совершенно неожиданно. Оно приоткрыло Эмме завесу над прошлым пылкой молодой женщины, которой, несомненно, была когда-то леди Ламертон.

Вдова с задумчивым видом положила свою карту поверх карты Эммы. Потом с улыбкой подняла на нее глаза.

— То, что поставила на стол Элизабет Морли, выглядело просто жалко. От нее ждали более щедрого угощения, чем несколько пирогов с тмином. Неудивительно, что у нее сделалась такая кислая физиономия, когда она увидела мои великолепные персиковые торты. — Леди Ламертон негромко рассмеялась.

— Вы неподражаемы.

— Господь наградил природными способностями.

Обе дамы засмеялись.

— Я видела, вы разговаривали с Девлином и мистером Стрэтхемом. Похоже, у вас с Девлином дружелюбные отношения.

Едва ли их отношения можно было назвать дружелюбными, но в роли компаньонки леди Ламертон Эмме ничего не оставалось, как быть с ним вежливой. Вдова приняла ее ответную улыбку за знак согласия.

— Вы, безусловно, знаете, что все ананасы прислал мистер Стрэтхем?

— Весьма экстравагантно.

— Я бы скорее сказала, что это умно. Он понимает, что, если хочешь приручить свет, надо заставить поработать свои деньги.

Нед был тертый калач. Эмма вспомнила, как он вел себя в «Красном льве». Уверенно, спокойно. Но под этим скрывалось столько всего. И еще она думала о том, что говорил Девлин про Неда и женщин. Задумавшись всего на мгновение, Эмма заговорила.

— И все же про мистера Стрэтхема ходят разные слухи.

— Слухи, вы говорите? — Вдова подняла брови, на ее лице появилась заинтересованность.

— Говорят, мистер Стрэтхем непорядочно ведет себя с женщинами.

— Невинной девушке рискованно слушать такие разговоры.

Эмма улыбнулась:

— Я проходила мимо и невольно услышала, как об этом говорили.

Леди Ламертон восприняла такое определение подслушивания с одобрительной улыбкой:

— Это мнение совершенно несправедливо, моя дорогая. Стрэтхем определенно не из таких мужчин.

— Тем не менее на пикнике он общался с миссис Уайт. — Эмма запомнила эту развеселую молодую вдову и то, как обольстительно смотрели на Неда ее фиалковые глаза. Как ее рука в перчатке неоднократно касалась его руки.

— Аманда Уайт все время пытается приманить его, но безуспешно.

— Это странно.

— Вовсе нет. Он занят своими делами и старается обеспечить себе наилучшую партию. С его-то деньгами. Без сомнения, Стрэтхем привлекательный мужчина, но, судя по его поведению, он весьма осторожен в своих отношениях с дамами. За ним нет ничего предосудительного. И можете мне поверить, если бы было, я бы это знала. Просто нельзя сказать, чтобы в свете с распростертыми объятиями принимали джентльменов, занимающихся торговлей. К нему относятся очень придирчиво.