У Сейхан перед глазами мелькнула картина столкновения: мотоцикл опрокидывается, Грей и Ковальски отлетают в сторону.

Живы ли они?

Она не хотела верить в обратное.

Отчаяние подтачивает решимость – а ей сейчас, для того чтобы выжить, потребуется вся сила воли, до последней капли.

Сейхан напрягла все свои органы чувств, пытаясь сориентироваться. Она лежала на какой-то жесткой металлической поверхности, пахнущей машинным маслом. Вибрация и периодическая тряска указывали на то, что это какое-то транспортное средство. Может быть, джип, может быть, пикап. Но куда ее везут?

Почему ее просто не убили на месте?

Ответ на этот вопрос был очевиден. Судя по всему, кто-то проведал о том, что за ее голову обещана внушительная награда, и вознамерился ее продать.

– Вы можете больше не притворяться, что спите. – Этот голос прозвучал всего в каком-нибудь футе от нее.

Сейхан внутренне вздрогнула. Суровая и жестокая молодость, проведенная в переулках трущоб, отточила ее чувства до совершенства. И тем не менее она даже не подозревала, что кто-то находится так близко. Это лишило ее присутствия духа. Неизвестный не просто хранил полное молчание, он не подавал никаких признаков жизни. Словно вообще не существовал.

– Во-первых, можете расслабиться, – продолжал мужчина на безукоризненном кантонском диалекте, однако в его голосе прозвучал европейский выговор. Учитывая то, что дело происходило в Макао, акцент, скорее всего, был португальским. – Мы не собираемся вас убивать и вообще плохо с вами обращаться. По крайней мере, лично я. Речь идет о чисто деловом обмене.

Значит, она была права: кто-то собирался продать ее, заработав неплохие деньги. Однако утешения в этом было мало.

– Во-вторых, что касается ваших друзей…

На этот раз Сейхан не смогла совладать с собой и вздрогнула, представив себе рассудительное лицо Грея и ухмыляющуюся физиономию Ковальски. Живы ли они?

Незнакомец с укором усмехнулся.

– Они живы, – сказал он, читая молодую женщину словно раскрытую книгу. – Но, боюсь, это лишь временно. Нам потребовалось какое-то время, чтобы выйти на их след, и оказалось, что они заявились в самое неожиданное место – в логово нашего соперника. Это поставило меня в тупик, заставило гадать: зачем? Но затем я решил, что это не имеет никакого значения. Есть одна старинная китайская поговорка: «Йи цзян шуан цяо». Полагаю, она как нельзя лучше подходит к данной ситуации.

Сейхан мысленно перевела: «Одна стрела, два стервятника».

Она поняла, что это означает, и у нее похолодело в душе. Китайская фраза имела тот же смысл, что и более привычное выражение: «Одним выстрелом двух зайцев».

08 часов 58 минут

Двери кабины лифта открылись, доставив пассажиров из преисподней на небеса.

Грей прошел следом за стариком с мечом на мансардный этаж здания. Здесь не было ни удушливой тесноты, ни грязи нижних этажей комплекса. Просторное помещение было обставлено белой мебелью с плавными обводами. Пол сиял полированным бамбуковым паркетом. Повсюду в горшках стояли орхидеи всех форм и цветов. Огромный аквариум в форме застывшей волны кишел мириадами белоснежных рыбок. Он служил перегородкой, отделяющей кухню в европейском стиле, наполненную матовым блеском нержавеющей стали.

Однако самым главным отличием от отвратительного ландшафта нижних этажей было обилие света. Даже низким тучам, моросящим нескончаемым дождем, не удавалось приглушить яркость красок. Громадные окна смотрели на Коулун, открывая с высоты птичьего полета панораму сверкающих гонконгских небоскребов. Посреди мансардного этажа располагался атриум со стеклянными стенами, открытый небу над головой; в пруду с плавающими лилиями, окруженном буйством растений и цветов, журчал фонтан.

На водной глади покачивался простой фонарик в форме лотоса. Над ним склонилась стройная фигура в перепоясанном халате. Протянув руку с длинной тонкой палочкой, фигура зажгла новую свечу в фонарике.

Грей мысленно представил себе праздник в Макао, тысячи огоньков, своим сиянием говорящих о памяти по близким, ушедшим из жизни.

Его проводили от лифта к атриуму.

Ковальски угрюмо оглянулся на лифт.

– Почему мы перлись четырнадцать этажей пешком, когда можно было воспользоваться лифтом, твою мать?

Вероятно, лифт предназначался исключительно для членов триады, но Грей не стал разъяснять это своему товарищу, полностью сосредоточив внимание на фигуре за стеклянной перегородкой.

Старик с мечом подвел их к двери, ведущей в атриум.

– Оставайтесь здесь.

Женщина – по аккуратным босым ногам и изгибу бедер было очевидно, что это женщина, – по-прежнему стояла, нагнувшись к фонарику, обхватив обеими руками горящую палочку с благовониями.

Целых две минуты никто не нарушал молчание. Ковальски нетерпеливо ерзал, но и у него хватило ума не раскрывать рот.

Наконец женщина отвесила пруду низкий поклон, выпрямилась и обернулась. Капюшон, надетый для защиты от дождя, длинными складками обрамлял ее лицо. Подойдя к двери, женщина медленно ее открыла и с бесконечным изяществом прошла на мансарду.

– Приветствую вас, Гуань-инь, – учтиво произнес старик, склоняя голову.

– М’x’гой, Чжуан. – Вынырнув из рукава, белая рука тронула старика за запястье.

После чего глава «Дуан чжи» повернулась к Грею.

– Ты упомянул о Май Фыонг Ли, – сказала она, и в ее голосе, тихом и спокойном, прозвучала зловещая сталь. – Ты пришел говорить о той, кто давно умерла.

– Но только не в воспоминаниях своей матери.

Женщина никак не отреагировала на его слова, демонстрируя полное самообладание. Когда она наконец заговорила снова, ее голос прозвучал еще тише.

– И снова ты говоришь об умершей.

– Май Фыонг Ли была жива несколько часов назад, когда прибыла в Макао в поисках своей матери.

Женщина лишь чуть опустила подбородок, возможно, осознав, как близка была к тому, чтобы убить свою собственную дочь. Теперь, вероятно, она гадала, говорит ли этот человек правду.

– Значит, это вы были в казино «Лиссабон».

Грей кивнул на Ковальски.

– Нас было трое. Доктор Хван Пак опознал вашу брошь в форме дракона, он сказал, что знает вас. Поэтому мы прибыли в Макао, чтобы выяснить правду.

Презрительный смешок.

– Но что такое правда? – спросила женщина. В ее голосе прозвучали сомнение и недоверие.

– Если позволите… – Грей указал на карман куртки, куда положили телефон боевики триады, обыскавшие его.

– Только осторожно, – предостерег Чжуан.

Достав телефон, Пирс вошел в каталог фотографий. Пролистав его, он раскрыл папку, озаглавленную «Сейхан», и, перебирая фотографии, нашел лицо молодой женщины, снятое крупным планом. Грей взглянул на этот снимок, и его захлестнула тревога за судьбу Сейхан, но он совладал с собой и твердой рукой протянул женщине телефон в качестве доказательства.