litbaza книги онлайнРазная литератураБлижний круг российских императоров - Елена Владимировна Первушина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 150
Перейти на страницу:
и безрассуден и, осмелюсь сказать, неожидан для княжны.

Юный монарх открыл с нею бал, который скоро закончился к ее, насколько я могу судить, большому облегчению, ибо все ее спокойствие улетучилось после этой опрометчивой выходки и на лице ее теперь не отражалось ничего, кроме страха и смятения.

По окончании бала ее препроводили в тот же дом, но теперь она ехала в собственной карете императора с императорской короной наверху, причем одна, в сопровождении гвардии. <…>

…На невесту смотрят теперь как на императрицу, но все же, я полагаю, если бы можно было заглянуть ей в сердце, то стало бы ясно, что все это величие не облегчает страданий от разбитой любви».

Наступает звездный час Долгоруких. Московская знать и иностранные посланники наперебой ищут их расположения. Остерман, кажется, отставлен и забыт.

Смерть приходит некстати

Через месяц — новое письмо Джейн Рондо: «Когда я писала последний раз, весь свет (имею в виду здешний свет) готовился к пышной свадьбе; она, назначенная на 19 января, приближалась. 6 января ежегодно устраивается торжественная церемония, которую русские называют “освящение воды”, и воспроизводится обряд крещения нашего Спасителя Св. Иоанном. По обычаю, государь находится во главе войск, которые выстраиваются в этот день на льду. Несчастная хорошенькая избранница императора должна была в тот день показаться народу. Она проехала мимо моего дома с гвардией и свитой — такой пышной, какую только можно себе представить. Она сидела одна в открытых санях, одетая так же, как на церемонии обручения, а император (в соответствии с обычаем этой страны) стоял позади ее саней. Не припомню другого столь холодного дня, и я с ужасом думала о том, что нужно ехать на обед ко двору, куда все были приглашены и собирались для встречи юных государя и государыни при возвращении. Они пробыли среди войск на льду четыре часа. Как только они вошли в зал, император пожаловался на головную боль. Сначала причиной сочли воздействие холода, но после нескольких повторных жалоб призвали его доктора, который сказал, что император должен лечь в постель, так как он очень болен. Поэтому все разошлись. Княжна весь день была задумчива и осталась такою же при этом случае. Она попрощалась со своими знакомыми, как и принимала их, с серьезной любезностью (если можно так выразиться). На следующий день у императора появилась оспа, а 19-го, в день, назначенный для его женитьбы, около трех часов утра он умер».

Свадьба, которую Долгорукие торопили всеми возможными способами, так и не состоялась. Петр тяжело заболел оспой, его положение безнадежно.

А перед Россией снова встал вопрос: кто же займет престол?

Посол Дании в России фон Вестфален отправляет Василию Лукичу письмо: «Слух носится, что Его Величество весьма болен, и ежели наследство Российской империи будет цесаревне Елизавете или Голштинскому принцу, то Датскому королевскому двору с Россиею дружбы иметь не можно, а понеже Его Величества обрученная невеста фамилии вашей, то и можно удержать престол за ней, так как после кончины Петра Великого две знатные персоны, а именно — Меншиков и Толстой, государыню императрицу (Екатерину І) удержали, что и по вашей знатной фамилии учинить можно и что вы больше силы и славы имеете».

Российский историк XIX в. Н.И. Костомаров, автор очерка о Петре II, пишет: «По кончине последнего из мужской линии Романова дома наследство престола могло перейти или к цесаревне Елизавете, или к малолетнему сыну покойной Голштинской герцогини. Для Дании было полезно, если бы в России наследовало престол лицо, не имеющее дружественной связи с Голштинским домом, и всего лучше, если бы оно могло стать в неприязненные отношения к последнему. Вестфален был же свидетелем, как по смерти Петра Великого престол достался его вдове, не имевшей никакого родового права; поэтому, как соображал он, в России преемничество может быть мимо всякой кровной связи с прежде царствовавшим домом. Датский министр написал к Василию Лукичу Долгорукову письмо и вкинул в него соблазнительную мысль объявить преемницею Петра царскую невесту, наподобие того, как после кончины Петра Великого провозглашена была властвующею императрицею Екатерина. Тогда, замечал он, устроили такое дело Меншиков с Толстым, почему же теперь не могут сделать того Долгоруковы? Василий Лукич сообщил об этой мысли князю Алексею Григорьевичу. 12 января государю стало лучше, и дело было оставлено.

Все надеялись, что болезнь Петра уже не представляет опасности. Но 17 января Петр, который по своей отроческой живости никогда не берег себя от влияний температуры, отворил окно. Внезапно закрылась вся высыпавшая по телу оспа. Все увидели тогда безнадежность. Царь тотчас же начал впадать в беспамятство.

Тогда князь Алексей Григорьевич пригласил к себе в Головинский дворец родню свою для тайного родственного совета. Сошлись братья его, Сергей и Иван Григорьевичи, Василий Лукич и брат царской невесты Иван Алексеевич. Князь Алексей Григорьевич, оставив их в своей спальне, поехал в Лефортовский дворец осведомиться о здоровье государя. В его отсутствие приехали в Головинский дворец князья Василий и Михайло Владимировичи[18]. Быть может, отец царской невесты нарочно выехал из дому, чтоб дать возможность без себя сказать братьям Владимировичам о том, что затевалось по наущению Вестфалена: ему самому казалось неприличным говорить в пользу своей дочери тем, которые и прежде неблагосклонно смотрели на предполагаемый царский брак. Князья Григорьевичи сказали князьям Владимировичам:

— Вот Его Величество весьма болен и в беспамятстве; ежели скончается, то надобно как можно удержать, чтобы после Его Величества наследницею российского престола быть обрученной Его Величества невесте, княжне Екатерине.

— Княжна Екатерина не венчалась с государем, — сказал князь Василий Владимирович.

— Не венчалась, так обручалась, — отвечали Григорьевичи.

— Ино дело венчание, а иное обручение, — сказал Василий Владимирович. — Хотя бы она и венчана была, и тогда в учинении ее наследницею не без сомнения было бы. Не то что посторонние, да и нашей фамилии прочие лица у ней в подданстве быть не захотят. Покойная государыня Екатерина Алексеевна хотя и царствовала, но только Ее Величество государь император при животе своем короновал.

— Стоит только крепко захотеть, — сказали Григорьевичи. — Уговорим графа Головкина и князя Дмитрия Голицына, а коли заспорят, так мы их и бить начнем. Как не сделаться по-нашему? Ты, князь Василий Владимирович, в Преображенском полку подполковник, а князь Иван — майор; а в Семеновском полку спорить против нас некому.

Князь Василий Владимирович на это сказал:

— Что вы, ребячье, врете! Статочное ли дело? И затем, как я полку объявлю? Услышат об этом от меня, не то что станут бранить, еще и побьют!

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 150
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?