Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Энди, у тебя все нормально? – спросил он во второй раз, уже когда припарковался возле гостиницы.
– Сам не знаю, Джерри. Прости, что я испортил твой семинар.
– Это все ерунда.
– Я пришлю тебе мейл на следующей неделе. И о студенческих стихах тоже напишу. Может, получится.
– Заглядывай вечером после ужина, если будет настроение. Счастливого пути, Энди!
Ланс был у себя в половине четвертого. Он набрал номер администрации.
– Мне никто не звонил?
– Нет, никто, – ответил высокий женский голос.
– Вы уверены?
– Конечно. Я здесь была весь день.
Ланс уселся в кресло, потом вскочил и принялся вышагивать между дверью и окном. Затем открыл портфель, достал папку из марокканской кожи и взял в руки первую страницу. Глаза скользили по поверхности, перепрыгивая с одной строфы на другую. Стихотворение было о лошадях, и Лансу оно показалось поверхностным, пустячным. Он попробовал прочесть стихотворение из середины стопки, но оно оказалось нудным, с неуклюжими, как прыщавый подросток, рифмами, с натруженными метафорами. Он еще походил по комнате, но вскоре повалился на кровать в одежде и туфлях и закрыл глаза. В четыре часа раздался звонок.
– Тэмми? Привет! Где ты?
– Дома.
– Я уж подумал, что пропустил твой звонок.
– Видишь, не пропустил.
– Не передумала увидеться?
– Нет, конечно.
– Ты знаешь какой-нибудь хороший ресторан в городе?
– Говорят, «Джорджио» очень хороший. Но дорогой.
– Откуда здесь может быть дорогой ресторан?
– А ты до сих пор сноб, Дрю.
– Во сколько?
– Муж повезет детей на баскетбольный матч в Стоунтон. Знаешь что, давай встретимся в ресторане в семь тридцать.
Ланс нашел в телефонном справочнике номер «Джорджио» и заказал столик. Он разделся, хотел принять душ, но передумал и решил сначала позвонить домой.
– У тебя усталый голос, – сказала Джилл своим не знающим поражений тоном. – Как прошло чтение? Как там Джерри? Постарел?
– Все в порядке. Я собираюсь пойти поужинать, а завтра встану на рассвете и отправлюсь на рыбалку. Просто звоню, давно не слышал твой голос.
– Эндрю, ты здоров?
– Я ужасно скверно спал. А снотворное оставил дома в ванной.
– Может, тебе прервать на время эти поездки по кампусам?
– Может, ты и права.
– Мы не бедствуем, ты же знаешь. И твой журнал привлекает больше рукописей, чем ты в состоянии прочитать за всю оставшуюся жизнь.
– Я подумаю об этом, любимая. Обещаю. До завтра?
– Мы все будем тебя встречать в аэропорту. Счастливо половить. Пока.
После короткого сна Ланс чувствовал себя не таким взвинченным. Он вышел пройтись, купил чашку водянистого кофе в забегаловке и вернулся в номер. Принял душ и побрился второй раз за день, побрызгался одеколоном и стал медленно и сосредоточенно одеваться. Серая с ртутным оттенком рубашка, вельветовые брюки и черный кашемировый джемпер с вырезом. Ресторан находился в центре города. Узнав у дежурной адрес, он решил пойти пешком. На дорогу ушло около двадцати минут. Выяснилось, что ресторан располагался в пешеходной части центра города, где несколько кварталов были освещены арочными старинными фонарями и отгорожены чугунными тумбами. Хорошо одетые пары прогуливались по улицам, мужчины были в костюмах и шляпах. «Ретро», – почему-то подумал Ланс, проходя мимо картинной галереи и стеклодувной мастерской.
В ресторане «Джорджио» грузный метрдотель проводил Ланса к столику у окна с видом на пешеходную улицу. Над столом был светильник из голубого стекла, отбрасывающий узорчатую тень на тарелку. Ланс прижался головой к окну и принялся разглядывать улицу. Пышные юбки и узкие штаны. Мужские и женские силуэты, проплывающие мимо. Подернутые дымкой желтые огни. Рандеву.
– Дрю! – голос Тэмми, резкий, с хрипотцой, вернул его к действительности.
На ней были длинная черная юбка в красных арабесках, бархатная блузка и ожерелье из серых речных жемчужин. На этот раз ее волосы были заплетены во французскую косу и убраны назад.
– Замечательно выглядишь, – сказал Ланс. Он подозвал официанта и заказал бутылку пино нуар.
– Мы очень редко выбираемся в эту часть города, – сказала Тэмми, отпив глоток вина из высокого бокала, который она держала обеими руками. – Дороговато здесь.
Ланс молча кивнул.
– Калеб, мой муж, работает по электроснабжению.
– Понятно. Он знает, что ты здесь?
– Нет. А Джилл знает?
– Нет, то есть она знает, что я пошел поужинать. Погоди, откуда ты знаешь, что Джилл – моя жена?
– Из биографической справки на обложке твоей книги. Если это, конечно, не другая Джилл.
– Нет, та самая.
Пересилив неловкую паузу, он спросил:
– Сколько лет детям?
– Нэйту четырнадцать, Абигейл весной будет двенадцать.
– А моим тринадцать и одиннадцать. Тоже мальчик и девочка.
– Джилл работает?
– Да, она адвокат. Дьявольски занята. А ты работаешь?
– Конечно, а как иначе? Калеб пьет. Правда, теперь меньше. Раньше, бывало, он сидел дома и пил по несколько дней кряду. Но у него золотые руки, он может починить все что угодно. Поэтому его не увольняют, держат.
– Как мама? – спросил Ланс, припоминая рассказы Тэмми.
– Мама умерла три года назад. От печени.
– Прости.
– Да нет, ты не мог знать. А вот у отца все в порядке. Он женился во второй раз на религиозной вдове и переехал к ней в Линчбург.
– Ты ничего не говоришь о своей работе, Тэмми.
– Я воспитательница в детском садике.
– Ясно…
Ланс проглотил кусочек лосося в горько-сладком соусе. Лосось был запечен на кедровой дощечке с семенами кориандра.
– Я понимаю, что ты ошарашен и пытаешься этого не показать, – сказала Тэмми. – Все нормально, Дрю. Много воды утекло за эти семнадцать лет.
– Не в этом дело. Просто хочу понять, почему ты…
– Почему я не живу той жизнью, которая нам тогда рисовалась? Почему не печатаю стихи и не получаю премии, как ты сам? Видишь ли, просто Всевышний иначе распорядился.
– Когда ты вышла замуж? – спросил Ланс.
– Осенью – после того, как закончила университет и с тобой познакомилась. Калеб вообще-то мой четвероюродный брат со стороны матери. Седьмая вода на киселе, но мы выросли вместе. Он хороший парень.
Они поговорили еще немного о детях и семейной жизни.