Но ума ей хватило, и машина практически летела в пропасть, постукивая колесами по колдобинам на дороге. Миша даже не пытался выбраться из-под полки, его вышвырнуло оттуда, кинув на кресло. Он вцепился в спинку, глянул в лобовое стекло и увидел землю, ощутив себя пилотом пикирующего самолета.

Машину швыряло вверх-вниз, вправо-влево, но на нос так и не поставило, на бок не перевернуло. «Американские горки» закончились, машина затряслась по камням в пойме обмелевшей реки.

– Ритка, ну ты даешь! – выдохнула Люба.

У нее уже отпустило дух, а Миша все еще не мог вымолвить слова.

– Как ты там, дорогой? – радуясь своей удаче, спросила Рита.

– Думаю, что там у нас в багажнике. Твои лифчики скрестились с трусиками.

– Ничего, будет комбинированный купальник!

– И колеса переобулись. В твои босоножки.

– Ничего, эта машинка и на каблуках умеет! – все так же весело отозвалась Рита.

Она все еще находилась в адреналиновом настроении, но улыбка уже сходила с ее губ. Их могли догнать или просто перекрыть путь, тогда Мишу арестуют, и, как в той песне про Таганскую тюрьму – «опять по пятницам пойдут свидания»… Если, конечно, не убьют.

– Скакать, – кивнул Миша.

После такого спуска у минивэна должны были отвалиться колеса и рассыпаться вся ходовая. Но нет, машина катится дальше, даже не хромает. Наверняка все развалы-схождения к черту полетели, но шаровые вроде не стучат, колеса не шатаются.

– Ускакать бы, – усмехнулась Люба.

– Да тут со всех сторон обложили, – вздохнул Миша. – С одной стороны менты, с другой мафия… «Узи» у них израильские, пули в миллиметрах от меня прошли.

– А что им нужно? – спросила Рита.

– Да наркота, понятное дело, – сказала Люба.

– Там не только наркота, там какая-то печатка с рубином. Олегов за ней приехал… Ну, и вещества забрать.

– И вещества, и тебя, – кивнула Рита.

– Ну, я уже, в общем-то, собрался.

– Сухари сушить? – хмыкнула Люба.

– И зубы ломать, – загрустил Миша.

– А что ты такого сделал?

– Как это что?

– Кто видел, как ты убивал?… Я не видела!

– И я не видела! – поддержала сестру Рита.

– И мент этот Олегов ничего не видел.

– А труп? – спросил Миша.

– Я пописать пошла, смотрю, лежит.

– А монтировка. Там земля на ней. И мои «пальчики».

– А почему ты «пальчики» не стер?

– Когда бы я успел?

– А я успела. И монтировку выкинула, и «пальчики» твои с револьвера стерла! – Люба приподнялась на своем кресле, развернулась и посмотрела на Мишу в ожидании похвалы.

– Ну, ты, конечно, умница… – озадаченно проговорил он.

Все это, конечно, хорошо, но вряд он сможет уйти от ответственности.

– Этого мало, – мотнула головой Люба.

– Что мало? – не понял Миша.

– Даже «спасибо» мало… Будешь ходить по дому голый! – засмеялась она.

Улыбнулась и Рита.

– Да хоть по пляжу… Лишь бы не по камере. Перед парашей!…

– Посадят. Если по пляжу… И, если по дороге возьмут, посадят. Но ничего, будем отбиваться. Ничего не видели, ничего не знаем… А по дороге мы поедем! На море! Как будто ничего и не было! – бравурно проговорила Рита.

– А кровь? – Миша глянул на свою футболку, и земля на ней засохшая, и бурые пятнышки.

Земля из могилы, кровь из головы Смита. Полицейская экспертиза живо выведет его на чистую воду.

– Искупаешься, – Рита повела головой в сторону реки, вдоль которой они ехали.

Река узкая, мелкая, но все же можно было найти заводь с глубокой водой. И мыло есть, и шампунь. Чистой одежды полные чемоданы.

– А полиция? – Глядя на реку, Миша искал подводные камни в той версии, которую ему и самому хотелось проповедовать вместе с Ритой.

– Какая полиция?

– Патрульно-постовая. Которая должна была остановить Смита. Но не остановила. Нас там видели вместе… С его пневматом…

– А разве Смит с нами поехал?

– Все равно видели.

– Ну да, мы так плохо с ним поступили, посреди дороги высадили, – иронизируя, сказала Рита. – Меня, например, совесть замучила. Я попросила тебя найти Смита и вернуть в машину. А кто ищет, тот всегда найдет. Живого или мертвого.

– Ну да, нашли мертвого, – кивнула Люба.

– Спасибо вам, конечно, за все…

– «Спасибо» мало! – хихикнула Люба.

– Всего мало! Олегов видел меня возле трупа. И следов там наших полно…

– Тебе же сказали, мы нашли его мертвого. И мы с Любой это подтвердим!

Увы, но девичий оптимизм не внушал доверия, Миша упал духом.

– Расколетесь на первом же допросе.

В Риту он еще мог поверить, но в Любу нет. Видел, как она крутила хвостом перед Олеговым.

– Не расколемся!

Люба возмутилась искренне, но Мишу не убедила.

– Не расколемся, – качнула головой Рита. – Если будем придерживаться одной версии. Надо будет тщательно все обдумать, обговорить. А тебе искупаться надо и переодеться.

– Про Славика бы не забыть. Он знает, за кем Ипатьев поехал. Может, он слушал нас.

– Как?

– Ну, жучка у Смита не было, а телефон был.

– Кстати, а где телефон? – спросила Люба. – Телефон я не видела.

– Может, выпал где-то… А может, в машине остался…

И телефон Смит мог оставить в машине, и свежего «клопа» подсадить. Но Миша даже не дернулся, чтобы обыскать салон: на него навалилась жуткая апатия. Не выпутаться ему из плохой истории, сломана его судьба, и он должен с этим смириться.

– А если снова радиомаяк? – спросила Люба.

– Тогда Славик найдет нас… Если машину починит, – с иронией умирающего усмехнулся Миша.

– Маяк искать надо, – сказала Люба.

– И Олегов нас найдет… Если его не убьют.

– За что? Разве у него наркота была? – спросила Рита.

– Там и печатка, и наркота… Олегов приехал за печаткой, а бандиты приехали за ним. В него и вчера стреляли, и сегодня…

– Так, постой, хочешь сказать, что бандитам нужен Олегов?

– Ну, я так понял, – пожал плечами Миша.

– То есть бандитов нам бояться не надо? – повеселела Рита.

– А ментов тебе мало?… Ты, между прочим, организовала побег особо опасного преступника.