Как только Феликс вышел из комнаты, плотно закрыв за собойдверь, я почувствовала неладное, быстро вытащила из вены иглу, прижала к местуукола ватный тампон, чтобы не шла кровь, и, превозмогая головокружение, всталас кровати. Перед глазами все плыло, а во всем теле ощущалась жуткая слабость.

Я даже не сомневалась в том, что Саша и двое охранников ужезнают о моем местонахождении. По-другому просто не могло быть. Ночью всегдатихо. В тот момент, когда я прыгнула на соседний участок, я вскрикнула то ли отстраха, то ли от боли. Я помню, как страшно у меня болело предплечье. В тотмомент мне показалось, что у меня перелом или трещина. Рука и сейчас болит,пусть не так сильно. А потом эта бешеная собака… Она громко лаяла, бежала комне, а я отчаянно кричала. Если на мои крики о помощи выбежал Феликс, то их немогли не услышать люди Али. Они, конечно же, первым делом бросились в спальнюи, увидев мертвого Жору, сразу поняли, в чем дело. Всем сразу стало понятно,что я сбежала. Злоумышленники сразу же бросились к Феликсу и попросили вернутьбеглянку на место. Увидев меня, ободранную, истерзанную и покусанную собакой,лежащую в луже крови без сознания, все дружно решили оставить меня у Феликса доутра для того, чтобы он привел меня в «товарный вид» к приезду Али. Феликссогласился. Тем более (я даже не сомневаюсь в этом) ему еще хорошо заплатили.Теперь я пришла в себя, да и лекарства осталось прокапать совсем немного.Феликс пошел звонить соседям, чтобы сообщить им, что меня уже пора забирать. Ончестно отработал свой гонорар и теперь хочет только одного – поскорееосвободить свой дом от непрошеных гостей и хорошенько выспаться.

Подняв с пола свою одежду, которую и одеждой-то нельзя былоназвать, я посмотрела на эти лохмотья и вновь кинула их на пол.

Взяв стоящую на столе вазу, я подумала о том, что она можетпригодиться мне в целях самообороны, и, заметно пошатываясь от слабости, вышлаиз комнаты. В доме было тихо, и создавалось такое впечатление, что в нем никогонет. Скорее всего, Феликс сейчас у соседей и может вернуться вместе с ними вдом с минуты на минуту, так что никак нельзя сейчас медлить, потому что этоможет мне слишком дорого стоить. Спустившись на первый этаж, я быстро прошла наверанду и, открыв входную дверь, вскрикнула. Лежавший неподалеку от крыльцаЛорд тут же встал, раздул ноздри и устрашающе зарычал.

– Проклятая псина!

Быстро захлопнув дверь, я затряслась, словно в лихорадке, иподсознательно почувствовала, что за моей спиной кто-то стоит и сверлит менявзглядом. Резко обернувшись, я увидела стоящего в нескольких метрах от меняФеликса и прошептала:

– Дай мне уйти.

– Куда ты собралась? – мягко спросил меня Феликс.

– Дай мне уйти, – повторила я свою просьбу.

– В нижнем белье? Ты на себя в зеркало смотрела?

– Там опять твоя собака. Она меня караулит.

Феликс внимательно на меня посмотрел и остановил свой взглядна вазе, которую я держала в руке в целях обороны.

– Послушай, Лиза, а вазу-то мою ты зачем прихватила?

– Это на всякий случай.

– На какой такой случай?

– На случай того, если мне придется дать тебе по голове.

Феликс изменился в лице и заговорил со мной ледяным голосом:

– Послушай, девушка, а тебе не кажется, что ты слишком многосебе позволяешь?! Я вытащил тебя из пасти Лорда, не спал всю ночь, пытаясьподнять тебя на ноги…

– А сколько тебе за это заплатили? – перебила я Феликса.

– Что?

– Я спрашиваю, сколько тебе за это твои соседи денеготвалили? Ты уже им позвонил? Они сейчас придут?

– Ты что несешь? – Феликс посмотрел на меня такимподозрительным взглядом, словно пытался определить, не сошла ли я с ума. – Тыголовой сильно ударилась?

– Сильно.

– Я подозревал, что у тебя сотрясение, но не думал, что тырассудок потеряла.

– Убери своего пса и открой мне ворота. Дай мне уйти. Еслиты вернешь меня своим соседям, то ты совершишь страшный грех. Я не для того такрисковала, чтобы вернуться обратно. Ты же врач. Ты должен помогать людям, а несотрудничать с преступниками.

От моих последних слов Феликса заметно передернуло, и онсразу поинтересовался:

– А с какими это преступниками я сотрудничаю?

– С твоими соседями.

– Да я вообще не знаю, кто по соседству живет, – постаралсяпереубедить меня он.

– Как же так? Ты хочешь сказать, что не знаешь, кто живет всоседнем коттедже?

– Не знаю. Во-первых, понятие «дружные соседи» осталось впрошлом, а времена и нравы, как известно, очень меняются. Сейчас люди, что наодной лестничной площадке живут, друг с другом не здороваются. А что тогдаговорить о загородных домах? Всех интересует жизнь только на своем участке, ачто там, за его пределами, мало кого интересует. Во-вторых, это не мой дом, ине я его хозяин.

– Как не твой дом?

– Вот так.

– А что ты тогда здесь делаешь?

– Это дом моего друга. Я сам здесь неделю живу. Откуда ямогу знать соседей, если я здесь сам без году неделя? Мой друг ничего мне нерассказывал о своих соседях. Просто дал ключи от дома, и все. Я бывал здесьнесколько раз раньше.

– Ты хочешь сказать, что с тех пор, как я попала на твойучасток, меня никто не искал?

– А кто должен был тебя искать?

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Да никто тебя не искал. Никто не звонил, не приходил, и ужтем более не давал мне денег, как ты подумала.

От волнения я уронила хрустальную вазу на пол и затряслась,словно в лихорадке. Прикрыв рот ладонью, я растерянно посмотрела на разбитуювазу и прошептала:

– Я не хотела…

– Подумаешь, это же просто ваза.

– Ты не сердишься?

– Нет.

Феликс обнял меня за плечи и притянул к себе. Я положилаголову ему на грудь и замолчала. Так мы простояли несколько минут.

– Здесь ты в безопасности, – наконец нарушил молчаниеФеликс.

– Мне жутковато.

– Не беспокойся. Лорд не пустит никого в дом.