Оставлять тушу никто не собирался и стал вопрос о дележе. Договорились, что в лагере разделаем и, большую часть заберут археологи, их просто больше, а часть засолить, так как на жаре мясо уже до конца дня может пропасть. Правда серьезной жары не было, несмотря на ярко светящее солнце, как будто и не заканчивающийся июнь.

Павел посокрушался, что электричества то не было, иначе можно было и в холодильник засунуть мяса, или в морозильную камеру, которую он не так давно купил и его жена, Катерина, постоянно что-то туда подкладывает, как будто готовится к войне.

— А может и права Катька, воно какая хрень творится. Только без света, все то мясо и фарш из морозилки нужно срочно солить, — размышлял Козак, под молчание благодарных слушателей в лице Игоря и Алика. Последний вообще растерялся от неимоверных событий и особо и не выходил из состояния когнитивного диссонанса.

То, что нет электричества — важная новость, в магазине свет никто не включал, уличного освещения же в деревне не появилось даже с приездом первого секретаря. И резкое исчезновение света становилось еще одним доказательством в правильности фантазий Умника-Миши. Впрочем, тот, может и неединственный в истории случай, если верить «Вечной книге», когда фантазии еврея материализуются.

Павла же проблема электричества, его отсутствие, становилась как бы ни главной, судя по количеству времени своего монолога, которое он потратил на жалобы «и как программу Время смотреть?», «а у меня туалет в доме и что теперь, воду таскать к унитазу?», и еще много чего и в том же духе.

Козак уже успел пройтись по линии проводов и обнаружить их обрыв в месте, где срезало школу, так что электричеству было неоткуда взяться. Так что Мойша Штейн, ты, кажется, прав.

Спустившись с горы, откуда открывался великолепный вид на лагерь, но желание любоваться красотами куда-то испарилось, разношёрстная компания охотников остановилась. Внизу в метрах пятидесяти от возвышенности, в лагере была развернута какая-то бурная деятельность, о чем пока свидетельствовали доносящиеся до добытчиков кабана крики и споры. Пробравшись через кусты и деревья в сторону археологов, Игорь и его спутники увидели кучки, именно что кучки, студентов, которые переругивались с другими «кучками».

— Ну, прямо, как собрание у нашего сельсовета месяц назад, — высказался Павел Петрович и расхохотался. — Только бабы Нюры нет, чтобы костылем всех разогнать.

От этой шутки впервые за последние несколько часов появилась улыбка и на лице Козака, который, видимо, вспомнил, как эта самая баба Нюра гоняла грозного председателя своим костылем и обкладывала матом, а после все трое «охотника» рассмеялись, да так громко, что их смех услышали и в лагере. Это был очередной адреналиновый откат, организм пытается избавиться от негатива, продолжать дальше жить, функционировать.

— О, бойцы какие! — задыхаясь от смеха, сказал Казак.

Действительно, на небольшую тропинку, которая вела на крыничку и в лагерь, вышли десять «лопатчиков». Ну, или как назвать воинов, держащих лопаты, словно копья?

— А не шмальнут? — спросил уже отходящий от смеха Козак.

— Не должны, я автоматы и пистолет припрятал, — сказал Игорь, нарочито, чтобы и «лопатчики» услышали.

С появлением Козака, у Солдата возникло двоякое чувство. С одной стороны — взрослый, явно неробкого десятка, опытный, в сравнении конечно, охотник, Петрович был десантником, когда еще воздушная гвардия только зарабатывала свою репутацию, да и отслужил даже не два года, а все четыре. Такой мужик рядом в сложной и неоднозначной ситуации был крайне полезен. Еще бы выжил охранник Колосова, да смог чего подсказать, так и воевать можно. Еще бы понять, с кем воевать, чем воевать, да и зачем и за что воевать.

Но вот другая сторона медали заключалась в том, что Игорю, пусть он еще себе в этом и не признался, понравилась власть. Уйти на вторые, третьи роли парень не хотел, уже не представлял, как вообще это возможно. Да и не было реального соперника в определении лидерства в лагере, а вот тут нашелся. Был и третий подводный камень. И заключался он в том, что присутствие сильного человека, способного на лидерство, из среды местных моховцев неминуемо приведет к их усилению. Шпана может не захотеть принимать условия общежития, могут возникнуть конфликты, реальное противостояние. А тут уже и оружие имеется, как у того же Казака.

Так что, предполагал Игорь, нужно стараться перехватить инициативу в определении лидера, чтобы те же студенты смогли прийти в себя. Ну, если менты не приедут, наконец-то, но веры в это все меньше. И тогда либо конфликт уровня боярской междоусобицы, либо мирный, но опасный расход по разным углам с дележом имущества. Оба варианта — тупик для всех, в единении сила!

— Солдат, чего не заходите в лагерь? — прокричал Костя, который был одним из «лопатников».

— Пошли, что ли, — сказал Павел и первый ухватился за ветку от волокуши, на которой и красовался зверь.

Туша вепря на ветке без особых проблем скользила в сторону Костиной «дружины», после уже студенты перехватили волокуши и сами потащили груду мяса в лагерь.

— Вот, первую добычу принес, — в шутливой форме попытался вклиниться в только немного затихший спор Игорь.

— Игорь, они тут выборы устроили. Теперь президент лагеря Шац, вице-президент Курбацкий Николай Дмитриевич, премьер-министр Лидочка, Оля министр здравоохранения, тебя назначили министром охоты и рыбалки, ну, а Костю министром безопасности, — шептала на ухо Игорю, повисшая у него на шее Света.

Девушка сразу же побежала к парню, как только Игорь переступил условную границу лагеря. Несмотря на то, что новости могли шокировать, Солдат не ощутил никого дискомфорта. А еще он злился — в его отсутствие, к слову долгое, ничего не изменилось, следов кипучей работы не было видно, даже тела погибших не убраны, а лишь прикрыты ветками и травой.

Почему-то ему все эти игры в демократию, а о том, что это были именно игры, сомневаться не приходилось. «Президенты», «премьер-министры», да назовись ты хоть Царем Царей, не поможет — ну никак не вязался образ молодых преподавателей, с лидерами в кризисной ситуации. Немного злило иное, что никто еще и близко не собирается перебираться с этого места на городище, о чем ранее было принято решение Игорем с согласия «военного министра» Константина. Столько времени потеряно, люди не накормлены, безопасность не обеспечена, да много чего, а они тут демократию развели.

— Посталовский, Вы назначаетесь главой министерства охоты и рыболовства. И я уже вижу, что это назначение Вы оправдываете сполна, первая добыча, вот только это мясо мы вряд ли будем есть, вот рыба, это можно, а так тушенки