На крайний случай у нас имелась двухкомфорочная «Мечта», но электричества едва хватало и на скудное освещение, а вот с дровами проблем пока не возникало.

— Ну как? — спросил явно не просто так оставшийся на кухне Стас.

— Вкусно.

— Не пересолил?

— В самый раз. — Я в два счёта умёл кашу и повернулся к приятелю: — Давай, колись уже, чего опять задумал.

— Да ничего я не задумал! — возмутился парень. — О чём ты вообще?

— Так я пошёл?

— Иди. Только как вернёшься, загляни в двадцать пятую, посмотри станки.

— Слушай, не начинай ты опять! — закатил я глаза. — Зачем тебе эта рухлядь?

— Да хоть и рухлядь! Задрало меня уже металл в кустарных условиях обрабатывать!

— Они ж не под то заточены!

— Это у тебя руки не под то заточены! — резонно возразил Стас. — Мне виднее наверное, нет?

— А электричество где возьмёшь? Представляешь, сколько те станки жрут?

— Сам с Шиловым договорюсь. Даже если отдельный кабель кинут, всё равно в выигрыше останемся.

— Ладно, загляну, — сдался я. — Доволен?

— Прямо сейчас? — будто клещ вцепился в меня Стас и откинул с лица длинные лохмы давно нестриженых волос.

— Нет, после рынка, — буркнул я и пошёл к себе в комнату. — Ты как, не хочешь подстричься? Зарос, как не знаю кто.

— О, кстати! — прищёлкнул пальцами парень. — Я машинку починил. Обкорнаешь сегодня?

— Да не вопрос. Вечером постригу.

— Договорились. — Стас остановил инвалидное кресло на пороге моей комнаты и спросил: — Денег сколько с собой возьмёшь?

— У нас как, совсем шаром покати?

— Ну, типа того.

— Тысяч пять надо брать тогда, — прикинул я и, опустившись на колени, сунул наган в тайник. Главное только не забыть потом его в пакет убрать. А то заржавеет.

— Не до фига ли? — удивился парень и протянул мне какую-то бумажку. — Я список накидал, трёх тысяч за глаза хватить должно.

— Чего-нибудь консервированного дополнительно возьму, — просматривая сделанные карандашом почеркушки, пояснил я. — Надо уже на зиму запасы готовить.

— Держи. — Надорвав упаковку, Стас на глазок выдернул из пачки половину банкнот и протянул мне. — Точно не много?

— Нет. — Я спрятал деньги в карман, сунул в петлю уже отчищенную от крови лингера арматурину и попросил: — Закрой за мной.

— На войну собрался?

— Мало ли. Вдруг на Круглого нарвусь.

— И?

— Что — и? Башку ему проломлю.

— Серьёзно?

— Нет, блин, шутки шучу.

— Если тебя грохнут — это будет не очень здорово, — предупредил Стас.

— Да не буду я сам нарваться. Просто один из его корешей на меня сильно нагретый. Надо подстраховаться.

— Поосторожней там.

— Само собой.

Идти до Дневного базар было недалеко. Прогулочным шагом по дворам, потом рысцой через Братьев — и уже почти на месте. Рынок располагался тут и раньше, но тогда по его ограде не тянулись витки колючей проволоки, въезд не блокировали бетонные блоки, да и сторожевых вышек не наблюдалось. Об автоматчиках-караульных и вовсе молчу. Не было в них необходимости раньше. А теперь есть.

Базар, кстати, получил название «Дневной» вовсе неспроста. Контролировавшие его жулики предпочитали не рисковать и под вечер выгоняли всех торговцев вместе с товарами за ворота. Поэтому и проблем не знали: ну кому придёт в голову устраивать налёт на неплохо защищённую точку, где и взять-то нечего? Продавцы, правда, были недовольны, но на их жалобы никто внимания не обращал.

Настороженно поглядывая по сторонам, я прошёл в ворота, у которых кучковалось пятеро охранников с дробовиками и автоматами, и неторопливо зашагал вдоль торговых рядов. Приценился к кильке в томатном соусе, забраковал просроченную тушёнку и уже собрался прикупить несколько банок сгущенного молока, когда из соседнего бокса меня окликнул шапочно знакомый торговец.

— Володя, здравствуй! — гостеприимно распахнул дверь уроженец очень Средней Азии, приглашая внутрь. — Разговор есть.

— Что такое? — поинтересовался я, заходя в бокс, в углу которого стояла одна-единственная коробка с пищевым концентратом.

— Как дела? — улыбнулся торгаш, ничего не ответив по существу. — Чай будешь?

— Дела как сажа бела, — улыбнулся я, припомнив старую присказку, и с завистью глянул на распечатанный блок сигарет, лежавший на раскладном столике. — Но ты же меня не чай пить позвал?

— Посуда нужна.

— Какая? — не на шутку удивился я.

— Ну, — замялся торговец. — Обычная посуда. Только железная. Кастрюли, сковороды. Ну ты знаешь…

— Сколько?

— А сколько принесёшь. Заказ есть.

— Точно возьмёшь?

— Точно-точно. Только обязательно на этой неделе приходи.

— Договорились, — кивнул я и вышел за дверь.

Иногда торговавшие с «большой землёй» деятели и в самом деле забивали идущий отсюда порожняком транспорт всяким барахлом, рассчитывая впарить его обустраивавшимся на новом месте переселенцам или сдать для дальнейшей перепродажи скупщикам. Некоторые помоишники только тем и кормились, а вот мне лазить по чужим квартирам особого удовольствия не доставляло. Да только голод не тётка, в самом-то деле…

Приглядываясь к товарам, я зашагал вдоль рядов и вдруг заметил неторопливо бредущего навстречу Жору Суворова.

— Привет!

— Ух-ты! Живой! — удивился парень.

— А не должен? — насторожился я.

— Так ты же с Храмовым был! — пояснил Жора свои слова.

— Тише ты, — шикнув на него, заозирался я. — Никому об этом. Лады?

— Хорошо, — пообещал держать Суворов язык за зубами и немедленно уточнил: — Проблемы?

— Шилов не одобрит, а мне лишние заморочки ни к чему.

— Понятно. А я Храмова с утра видел. Он сказал, что звери всех положили. Насвистел, выходит.

— Не насвистел, — покачал я головой. — Мне просто сдёрнуть повезло. Сам Юра как?

— Пять пуль словил, но бронежилет спас. Он у него какой-то навороченный был.

— Слушай, а не знаешь, где Храмов сейчас? Поговорить с ним надо.

— Да его пару часов назад увезли, — разочаровал меня Жора.

— Кто?!

— Ребята из ОКНА.

— Так вот он на кого работал! — сообразил я.

Террористическая группировка «Охрана коренного населения» действовала в основном там, где у местных возникали проблемы с переселенцами. А поскольку проблемы возникали едва ли не везде, куда этих самых переселенцев завозили, в пятна радикалы обычно не совались. У них и без того «работы» хватало.