— Хорошо бы, — пробормотала Кристин, наклонив голову к тарелке. Отрезала маленький кусочек омлета и осторожно отправила его в рот. Севе хотелось пошутить. Ну там предупредить небрежно о мышьяке или крысином яде, но побоялся и без того хрупкое перемирие с Кристин.

«Она может нажаловаться Лане или Пахомову, а еще хуже, если Золотой Королеве, как все почему-то именовали Лили де Анвиль, мать Ланы. И тогда тебе хана, Сева,

— предупредил он сам себя. — Первым же рейсом отчалишь на историческую родину, и фиг тебе Париж вместе с Бордо. Вернешься в Москву и будешь там снова маршировать под приказы Космонавта. Оно тебе надо?» — мысленно хмыкнул он и счел за благо промолчать.

К его удивлению, Кристин быстро расправилась с завтраком и резко поднялась с места.

— Я готова, месье Гаранин, — заявила она, выходя в прихожую и поправляя безукоризненную прическу. Волосок к волоску.

— Сейчас в моде более растрепанный вид, — улыбнулся Сева, желая пустыми разговорами свести ссору на нет.

— Вы же сказали, что мы идем на мессу, — пробормотала она и снова уставилась негодующим взором. — Или опять ваши шуточки…

— Все правильно, — кивнул Сева, открывая дверь. — Нас ждут, и мы уже немного опаздываем.

Как и договаривались, Кристин подхватила на руки котенка и шагнула к двери.

— Подождите, — предупредил Сева. — Забыли? Я выхожу первым!

Она отстраненно отступила и только когда он оказался на крыльце, вышла следом. Осмотрелась по сторонам. Весь квартал заполонили машины.

«Попробуй догадайся, откуда за нами наблюдают? — тихо вздохнула она и усилием воли заставила себя идти спокойно. — Почему они не нападают? Не стреляют в меня? А только следят», — задумалась она, передавая кота Гаранину и, усаживаясь на место рядом с водителем. Сева впихнул упирающегося Савву вовнутрь переноски и поставил сумку на колени Кристин.

— Поговорите с ним, — пробурчал он. — Малыш испугался не на шутку.

— Савва, — тихонечко позвала Кристин. — Ты же маленький героический кот. Скоро все закончится, и мы вернемся домой. Сева нам обещал…

«Действительно, — подумал Гаранин, садясь за руль. — Еще пара часов, и все. Арман блестяще сыграет роль подсадной утки. Спецслужбы лихо вычислят злоумышленников, вздумавших следить за самим де Анвилем. Хозяйка квартиры около Лионского вокзала вернется домой из Марселя, а ее племянница — смелый воробушек Тина — возвратится по месту прописки. Или как там у них называется место постоянного жительства? — хмыкнул про себя Сева и тут же с горечью осознал, что жизнь снова превратится в череду унылых будней. Даже еще более скучных и пустых. — У Сеньки родится сын. И молодой папаша будет кружить вокруг жены и ребенка. Иштван — это же надо было придумать такое имя, — поморщился он, прекрасно зная, что так звали отца Ланы и друга Пахомова. — Наверное, мне лучше вернуться в Москву. Развестись с Полиной и выселить ее из Сенькиной квартиры. Такой вот презентик приготовить к рождению племянника. Ну и отцу помочь с бизнесом, пока он на мое место не пригласил какую- нибудь звезду с дипломом МБА. Да, нужно возвращаться, — решил Всеволод про себя. — Сдыхаю дамочку ее супругу — и домой. Хотя… если б не этот Поль, Кристин подошла бы мне. Умная и красивая женщина. Наверняка страстная в постели, — подумал он. — Но отбивать у мужа я никого не намерен. Хватит и того раза, когда отбил Полину у Арсения. Достаточно», — скривился Сева, въезжая в подземный гараж, и, глянув сначала на часы, а потом на пассажирку с нелепой переноской, заметил:

— Нам нужно поторопиться, Кристин. Служба вот- вот начнется!

Она плохо помнила, как вместе с Севой поднялась на лифте прямо на третий этаж, где уже толпились Лана, Лили и прочие родственники де Анвилей. Заметила вездесущую Хлою де Анвиль, сестру Армана и известного ресторанного критика. Около нее со скучающей миной стоял сам Виктор Николаевич и что- то бурчал в ответ на эмоциональные речи супруги.

«Трудно представить более разных людей, — подумала Кристин. — Высокий сухопарый Пахомов в костюме от Бриони выглядел истинным аристократом по сравнению с располневшей Хлоей. Ассиметричная стрижка и крупные серьги немного ее старили, а чуть расплывшаяся талия говорила всем и каждому, что этой женщине пришлось родить как минимум трех детей. Кристин поискала глазами три рыженькие головки младших Пахомовских дочек. Уткнулась взглядом в грациозную и подтянутую фигурку Лили де Анвиль. — А эта женщина родила пятерых», — мысленно ухнула она, даже боясь представить, как можно пять раз ходить беременной.

— Привет, — улыбнулась, подходя, Лана. Необъятная и шикарная. — После службы хочу с тобой поговорить, Кристин, — весело заметила она. — Ты же, как и мы, православная? Не откажешь стать крестной нашему сыну? А то мы тут все уже друг другу детей перекрестили, — рассмеялась она.

— Если большая часть православных, тогда почему служат мессу? — прошептала она, боясь, что ее еще кто- то услышит.

— Арман у нас католик, и их с мамой дети. Ну и, естественно, дочки Хлои и Виктора,

— пробормотала Лана. — А остальные — православные. Слава богу, буддистов нет, — хмыкнула она. — Мы с Арсением решили крестить малыша по нашим канонам. Его брат уже согласился стать крестным, а я тебя прошу поддержать меня… Пожалуйста! — Конечно, — пролепетала Кристин, краем глаза замечая, как ее будущий кум отдает переноску с котом прислуге.

— Зачем только кота сюда притянули, — вздохнула она, вместе с Ланой и ее мужем шествуя по переходной галерее.

— За вами следили. Сева заметил хвост. Теперь твои враги теперь точно уверены, что ты вместе с котом находишься у нас в резиденции. А значит, потом Арман положит чип в карман и отправится в Президентский дворец. Спецслужбы запеленгуют сигнал и поймают злоумышленников. Ну еще обвинения предъявят.

— Я поняла, — улыбнулась Кристин. — Им потом придется долго доказывать свою непричастность к террористам. Следили за котиком? Как же!

Они прошли в небольшую, но пышно украшенную часовню, где старичок в лиловой мантии уже поднимался на кафедру. А потом заиграл орган и запели певчие. Кристин бросила короткий взгляд на сидевших впереди Светлану и Арсения. Молча, ни слова не говоря. они смотрели друг на друга. И этот взгляд Кристин никогда бы не спутала ни с каким иным. Любовь! В каждом движении, в каждом жесте. Вот Арсений взял ладошку Ланы в свои, да так и держал всю службу. Вот Лана всего лишь на секунду прислонилась к мужу, а потом, будто вспомнив об этикете, снова села прямо.

Кристин мысленно обратилась к Полю:

«Возвращайся, любовь моя! Живой и невредимый… Мне так тяжело без тебя»

Она смотрела на высокие деревянные своды и, остановив взгляд на распятии, принялась истово молиться за мужа и его освобождение. А когда служба закончилась, она с удивлением поняла, что впервые в жизни ничего не попросила для себя лично. Но это ли ее волновало сейчас!