С учетом рекомендации трактирщика ее бесстыдная такти­ка привела их за этот конкретный столик с определенной це­лью. Бегло взглянув в сторону стойки, она отметила, что Букс изо всех сил старается, чтобы бармен заметил его, в то время как тот упорно продолжает протирать стаканы, незаметно, краем глаза посматривая на вновь прибывших посетителей. Элиза села и провела пальцами по крышке на середине сто­ла. Открыта. Потерев друг о друга большой и указательный пальцы, она почувствовала легкий налет пыли. Внутри короб­ки лежала колода игральных карт. Рубашка этой колоды вы­глядела для нее непривычно. Что на ней изображено, ястреб или орел?

— Это феникс. — Букс вернулся к столу быстрее, чем Элиза могла ожидать. В руках у него была пинтовая кружка до­брого темного стаута[5]с шапкой пены и запотевший стакан чего-то, напоминавшего белое вино — или уксус. Он аккурат­но поставил все это на стол и сел рядом с ней. — Не похоже ни на одно обычное оформление игральных карт.

Так он еще и специалист по карточным колодам? «Отлич­но — тогда проверим, насколько хорошо ты знаком с предме­том!» Элиза решила немного разнообразить процесс изучения карт. Исполненный ею классический вольт Шарлье, когда одной рукой верхняя часть колоды ловко подрезается под нижнюю, заставил брови Букса удивленно полезть вверх. Детская выход­ка, но Элиза все равно заулыбалась.

— Выходит, вы неплохо знакомы с картами? — саркасти­чески заметил Букс. — Нужно будет это запомнить.

— А вы сами попробуйте несколько месяцев проторчать на корабле, плывущем из Новой Зеландии, где нет никаких дру­гих развлечений. Один очаровательный американец научил меня там фокусу... — она ухмыльнулась, — ну, или двум. — Карты замерли в ее руках, а затем она тихо рассмеялась. — Нет, все-таки трем.

Быстрое движение пальцами — и она выложила карты лен­той, потом провела по ней рукой взад-вперед, заставив карты несколько раз перевернуться.

— Жаль одной не хватает, — заметил Букс, и она, прекра­тив свои манипуляции, убедилась, что он прав. — Дамы чер­вей, — продолжал архивариус, словно не обращая внимания на то, что она внезапно замерла.

— Ловко подмечено, Велли, — сказала она, делая большой глоток пива, чтобы успокоиться.

Вокруг Элизы снова шумели репортеры и вся выпившая братия, но она ничего не замечала, застыв, словно статуя. Она смотрела на выложенную перед ней пятьдесят одну карту и ли­хорадочно пыталась сообразить, что это должно означать. Ме­дальон и сбивчивая болтовня Гарри насчет «мышей в лаби­ринте» явно имели какой-то смысл, но когда он сказал «Я нашел это... теперь и ты тоже должна найти», она подумала, что это было указание на Чеширского Кота. Может быть, он имел в виду даму червей? Ей нужно было время, чтобы вычис­лить это.

Она посмотрела на Букса, и все ее дедуктивные размышле­ния прервались. Он рассеянно разглядывал дно своего стака­на. Выглядел он точно так же, как она выглядела в его архиве.

— Почему вы не пьете, Велли? — Неужели ее компания настолько неприятна ему?

Букс прокашлялся со смущенным выражением лица.

— Вы, наверное, уже забыли, что я вам рассказывал перед этим? Вот именно так, — сказал он, оглядываясь на царив­шее вокруг них оживление, — я и попал в большую беду в про­шлый раз.

Элиза улыбнулась, глядя в свою кружку.

— Давайте, расскажите мне о ней, об этой лисице, поймав­шей вас на такую нехитрую приманку.

Архивариус неловко заерзал на своем стуле.

— Я предпочел бы о ней забыть. — Но, похоже, он пока был не в состоянии сделать это, по крайней мере, в настоящее время. Он даже не пытался скрыть, как это выбивает его из колеи. Наконец Веллингтон пригубил свое вино. Лицо его по­бледнело, и он очень аккуратно поставил стакан на стол. — Есть еще одна проблема: бармен за стойкой готовит это пой­ло, добавляя вино в воду, в которой моется.

Элиза чуть не задохнулась от хохота и жестом показала трактирщику принести им еще пинту стаута.

— Вам должно быть это знакомо, — жалобно вздохнув, сказал он. — Она была такая дерзкая, совсем как вы, но ее талант ведения беседы поразил меня. У меня было такое чув­ство, что мы с ней могли бы говорить о чем угодно.

— Но чем же вы говорили?

— О, о достижениях науки, о дирижаблях последних кон­струкций в Европе, — она ведь итальянка, я говорил вам? — о том, что социальное воздействие разработок Бэббиджа и его команды никто никогда не мог предви...

— Вы на самом деле знаете, что может увлечь девушку, Букс.

Он покраснел и сделал глоток стаута из появившейся перед ним кружки.

— Нет, мисс Браун, я этого не знаю.

Это признание застало ее врасплох, словно неожиданно вы­скочивший из тени сутенер.

— За решения, которые я принимаю в своей жизни, ответ­ственность несу только я сам.

Элиза так и не поняла, было ли это его убеждение, либо же он просто хотел заверить в этом самого себя. На всякий слу­чай она придержала язык, а он продолжал:

— Я выбрал карьеру архивариуса, руководствуясь моти­вами, которые — я в этом до сих пор уверен — являются са­мыми лучшими и правильными. Но последний поворот со­бытий, включая и ваше появление на другом конце моего письменного стола, заставил меня задуматься, не допустил ли я ошибку.

— Вы просто воспользовались представившимся шансом, — предположила она.

Он сокрушенно кивнул.

— Именно это я и сделал.

В ответ Элиза рявкнула на него так, что он вздрогнул.

— Так значит, вы считаете себя изгоем министерства только потому, что какая-то убогая потаскуха смогла одура­чить вас?

Он нервно постучал костяшкой пальца по столу.

— Нет необходимости так обобщать, мисс Браун.

— Судя по вашим рассказам, Букс, вы все это время слиш­ком усердно работали на королеву и империю. Вы забыли о су­ществовании мира вокруг вас, мира, где есть столько впечат­лений и переживаний.

— У меня в жизни немало переживаний, мисс Браун.

— Да что вы говорите? — Элиза сделал большой глоток пива, а затем неторопливо облизала с губ белую пену. — Тог­да расскажите мне, Веллингтон Торнхилл Букс, эсквайр, ка­ким образом вы развлекаетесь?

Веллингтон часто заморгал. Трудно сказать, что именно произвело на него такое впечатление, — ее неожиданная раз­вязность или крепкий горький стаут.

— Мне этот вопрос кажется неуместным.

Элиза слегка вздохнула. Вероятно, трещины на его парад­ном фасаде ей просто померещились и она приняла желаемое за действительное.

Послушайте, Велли, я сейчас занимаюсь у вас канцеляр­ской работой. Может быть, судьба свела нас надолго, а может быть, нас завтра убьют — в любом случае нам нужно лучше узнать друг друга, как это бывает у напарников. На данный мо­мент мы ведь работаем вместе.