– Все, Птичка, нам пора, – Ольга потянула своего кавалера к двери.

– Постой, Оль, так хорошо сидели. Хочешь чаю или кофе? У меня конфеты вкусные есть.

– Ну, валяй. Давай кофе и конфеты. – Она опять уселась.

– Эдик, ты в какой фирме работаешь? – С трудом отыскалась банка кофе. Она сто лет здесь стоит, надеюсь, еще хорошая.

– В «Аргусе».

Конечно! Какая же я дура, ведь уже два года там не работаю. Почему я решила, что он работал там до меня? Но я думала про племянника, а Эдик на племянника шефа явно не тянул.

– Послушай, Эдик, а мужик тот, он с усами был?

– Да, типа, с усами.

– А очки на нем были?

– Ну, что ты пристала к нему? – вскинулась Ольга. – Тащи свои конфеты.

«Тьфу ты, где же у меня конфеты? Вот, нашлись. Может, заткнется.

– Эдик, а как его звали?

– Он, это не говорил. Он хотел заказ сделать, пришел в отдел, сказал, «хочу, чтобы Птичкина делала». Потом стал выяснять, куда она, то есть, ты делась. Ну, ему Марго, типа, рассказала.

– Может, Марго знает, кто это, – подумала я вслух.

– Нет, она не знает, сама спрашивала.

Опять заколдованный круг. Так, кофе выпит, конфеты съедены, Ольга спит, уронив голову на стол. Кое-как ее растормошила, и они, наконец, выкатились. Черт их принес!

Я злилась, убираясь на кухне. Даже спать расхотелось. Нет, так не годится. Чего я так разозлилась? Пришла одноклассница – это замечательно, тем более я хотела ее видеть. Нет, о встрече не мечтала, я просто хотела поговорить с ней по телефону. Но это хорошо, что она зашла, да еще с Эдиком. С другой стороны – это хамство, придти поздно вечером в гости, да еще с парнем и пьяная к тому же. Но, если бы она была одна, я бы не увидела Эдика. Много бы не потеряла, зато узнала, что мной интересуется какой-то мужик с усами. Значит, польза от их визита все-таки есть. Вроде, все перемыла. Теперь умываться и спать.

Звонок будильника прозвенел, как личное оскорбление, я решила его проигнорировать, но тут зазвонил телефон. Наглость какая! Пришлось встать. Оказалось, это таксист. Совсем забыла, что вчера заказала такси. Надо же, какая я предусмотрительная. Пришлось ускорить темп…

Только по дороге на работу вспомнила, что бабушка вечером не позвонила. А вдруг ей хуже стало? Может, попробовать еще раз съездить в больницу? Обязательно съезжу только в начале – на работу.

В клубе вовсю кипела работа. Я активно включилась в процесс. Таджики все, как на подбор, были маленькие, наверное, на голову ниже меня. Возвышаться среди них, как маяк, мне стало неудобно, и, объяснив бригадиру, что куда выносить, я удалилась в кабинет.

Первым делом позвонила в больницу и узнала, что на меня выписан пропуск. В ответ на вопрос о состоянии бабушки, услышала коротко – удовлетворительное. Я дождалась Наташку, на ходу ей рассказала про вчерашний визит и поехала в больницу. По дороге купила бабушкины любимые цветы – герберы и желтую привозную дыню. Заглянув в палату, увидела Илью Алексеевича и быстро захлопнула дверь, но она тут же открылась, и Илья Алексеевич сгреб меня в охапку и втащил в палату.

– Илья! Ты ее раздавишь, – испугалась бабушка. Он отпустил меня и посадил на стул, положил руку на сердце и с большим чувством сказал – Каюсь! Прости! – Я засмеялась и, конечно, простила.

– Может, заодно и Сашку простишь? – С надеждой спросил он. Ольга Андреевна выжидающе смотрела.

– Илья Алексеевич, когда вы узнали, что я притащила в дом мужика, вы пылали праведным гневом, знать меня не хотели и, наверняка, не советовали Саше прощать меня. Почему же сейчас, узнав, кто действительно виноват, вы считаете, что я должна его простить? – Немного помолчав, чтобы справиться с волнением, я продолжала. – Я не разлюбила его и, наверное, прощу, но не сейчас.

– Все правильно! – воскликнула бабушка, хлопнув для убедительности рукой по одеялу.

– Раз ты так считаешь, мама, значит, все правильно. Дорогие дамы, я вас покидаю. Светлана, ты не проводишь меня? – Мы вышли в холл.

– Света, я задействовал людей по поводу покушения на тебя, но пока ничего выяснить не смогли. Кому ты так насолила, что решились на это?

– Сама голову ломаю «Не буду говорить ему про деньги. Хотя Саша мог рассказать, но он не знал про звонки».

– Ладно, ты не бойся, Сашка тоже выделил людей из охраны, за тобой приглядывают.

Я хотела возмутиться. Что значит приглядывают? Следят, что ли? Но, поразмыслив, решила, что это хорошо. Пусть приглядывают, не так страшно. Мы простились, и я вернулась в палату.

– О чем секретничали? – Тут же спросила бабушка, – а впрочем, не надо не говори. Я и сама знаю. Это о покушении. Да? – Я кивнула.

– Послушай, mon chere, я стараюсь быть невозмутимой, а сама сгораю от любопытства. Ты расскажешь мне, в чем дело? Но, если не хочешь, я не обижусь, – она не смотрела на меня, старательно разглаживая на одеяле несуществующие складки.

– Бабушка, вначале скажите, как вы себя чувствуете, и когда вас выпишут?

– Чувствую себя прекрасно, кардиограмма хорошая, выпишут во вторник. Ну, рассказывай! – Требовательно сказала она. Глаза загорелись, румянец, ни дать, ни взять – Наташка. Она даже помолодела. Я придвинула стул поближе и рассказала ей про все: и про Вадима, и про Игоря Моисеевича, и про Андрея, и, наконец, про дискету и деньги. Услышав сумму, она даже рот открыла. Я подумала, сейчас свистнет. Но свистеть она не стала, а, помолчав, спросила – Выходит, деньги вы присвоили себе? И на эти деньги открыли клуб? И Александру в банк положили? И с подругами поделилась? И родственников не обидела? – После каждого вопроса я согласно кивала.

– Но одно ты не сделала, mon chere.

– Что?

– Надо часть денег отдать в какой-нибудь приют и церкви. Это благое дело. Благородные люди всегда так поступали. Ну, это еще не поздно исправить. Ты согласна?

– Конечно. Как-то не подумала, – пробормотала я. – А как быть с этим, кто звонит? Ему тоже денег дать?

– Ни в коем случае! – Категорично заявила бабушка. – Еще чего! С какой стати? Так вот, кто звонил тебе по утрам. Вера подумала, что поклонник, и столько про это говорила, что даже я засомневалась. Mon diei (бог мой)! Как же это интересно! Но и опасно.

Она откинулась на подушку. – Да! Я забыла тебе сказать! Помнишь те документы, ну, те, старые с чердака? Там было одно письмо. Я взяла его с собой. Посмотри в тумбочке, в верхнем ящике должно лежать.

Я выдвинула ящик, там лежали ватные тампоны, таблетки и блокнот для записей.

– Здесь нет. Может, внизу? – Но, открыв тумбочку, обнаружила только пакет с одеждой.

– И здесь нет.

– Не может быть! – Бабушка подскочила и очень резво спрыгнула с кровати. Сама проверила содержимое тумбочки и, удостоверившись, что там нет никаких бумаг, нахмурилась.