Мужские ладони легли на плечи, по шее вверх и вдоль рук полилось тепло. Лиля передернула плечами, вырвалась из объятий:

– Не тронь, – короткая фраза, наполненная болью, и Ар отдернул руки. – Я могу еще позвонить? Или хотя бы отправить смс?

– Да, – он вернулся на место.

– Спасибо, – зачем-то поблагодарила в ответ. Нашла номер Дани и задержав дыхание нажала «вызов». Длинные гудки звучали словно звоны колокола, – оглушая. Она не сразу поняла, что ей ответили:

– Алло, алло. Лиля, ты? – Даня спрашивал раздраженно.

– Да, – сипло ответила и сглотнула стоявший ком в горле.

– Я еще в городе. Мы можем встретиться или ты хочешь бросить меня по телефону? – спросил со злобой, но Лиля не смела обижаться, она заслужила. – С тобой все хорошо? Ты была сама не своя, – волнение пересилило обиду, и парень забыл про обвинения.

– Да, – кратко ответила. Успокаивала себя, перебирая пальчиками листву, и вытирала подушечкой большого пальца осевшую пыль на комнатных деревцах, – все хорошо. Но я не могу с тобой встретиться.

– Все же бросаешь по телефону, – хмыкнул парень, – я тебя понял. Бывай.

Он еще несколько секунд не клал трубку в ожидании того, что девушка его остановит, постарается переубедить. Скажет, что произошедшее – недоразумение, и у них все в порядке. Как они и задумывали, Лиля переедет к нему, как получит диплом, и они будут вместе начинать новую жизнь. Но девушка молчала.

– Прощай, – Лиля нарушила тишину и сбросила вызов. Смартфон отложила в сторону и продолжила протирать пальчиками листочки. – Если позвонят родители, разреши перезвонить, – обратилась к Ару.

Мужчина что-то невнятно ответил и убрал телефон в карман брюк, откашлялся и быстрым шагом покинул домик, сбежал. Наверное, это было «нет».

Ар практически бежал по дорожке в сторону дома. Рваные выдохи превращались в низкое рычание, зверь в бешенстве метался по закоулкам сознания, скуля, рыча и скалясь. Он делает больно своей паре, ненавидит себя за каждую пролитую ею слезинку, но не может отступиться. Не простит себе, если отпустит, и не простит, если сделает Лиле больно. Замкнутый круг… Боль практически осязаема и окутывает плечи девчонки серым палантином. Зверь снова зарычал: «Моя. Не отпущу. Моя. Пар-р-ра. Семья». Услышав ее тихий всхлип, доносившийся из домика, жалобно заскулил.

Мужчина забежал в дом:

– Вела, звони Константину.

Сестра ожидала брата при входе:

– Зачем?

– Пусть сделает успокоительное. Ты что, не слышишь? Девчонка плачет!

– Предлагаешь усыплять ее каждый раз, как тебя начинает мучить совесть?

Ар метнул на нее злой взгляд, не переставая мерить холл большими шагами:

– Зверь сходит с ума, я схожу с ума. Она не ест. Не смотрит на меня. Не разрешила прикоснуться, – замер на секунду, поднял глаза, оскалился и зарычал.

– А что ты хотел? Ей нужно время. А тебе терпение. Не ставь перед фактом, давай выбор. Хотя бы иллюзорный.

Фыркнул в ответ на слова сестры и прислушался к происходящему. Тишина успокоила лишь на мгновение.

– С ней что-то случилось, – с болью в голосе сорвался с места, но звук льющейся воды остановил. Нет, все в порядке, она во что-то наливает воду. – Зачем ей вода? – взволнованно спросил у Велы.

– Пить, – смеясь, Лео спускался по лестнице.

– Спустить воду в бачке, – добавил Митя, догоняя дядю, отталкивая его и преодолевая последние ступени прыжком.

– Заткнитесь! – Ар не привык, что насмехаются над ним, над его слабостью. А девчонка именно ею и стала.

– Цветочек, меня за тобой прислали. Там обед готов, – Митя застал Лилю в спальне гостевого домика. Девушка, набрав воду в глубокую чашу и взяв платочек, стирала пыль с комнатных растений. Привела в порядок цветы и деревца в большой комнате, осмелев, заглянула в спальню и не смогла удержаться. Монотонная однообразная работа успокаивала и дарила ощущение обыденности: будто не ее жизнь кардинально изменилась за пару дней.

Живот издал жалобный звук, но Лиля отказалась от ужина. Желания сидеть за одним столом с людьми, которые так просто решают чью-то судьбу, бессовестно ломая ее, – не было.

– Ну, Цветочек, с меня шкуру спустят, если ты не придешь. И это не образно, – Лиля ошарашено смотрела на парня. – Господи, да пошутил я! Но по голове точно не погладят. Давай договоримся, если поужинаешь, я разрешу потискать моего волка. Только больше в обморок не падай. А то точно шкуру спустят.

– А тебе не больно?

– Что, оборачиваться? Не скажу, что приятно, – парень ненавязчиво забрал платок из рук, помогая, а потом и вовсе отложил его в сторону. – Ну так что, договорились? О, ты боишься, что мы едим сырое мясо и запиваем кровью? Так нет, это только Ар делает, – Дима хлопнул себя по лбу ладонью. – Забудь все до слова «Договорились».

К жалобным звукам в желудке прибавилось противное посасывающее чувство.

– Договорились.

– Умница, Цветочек. Только при тебе я перекидываться не буду: сама же понимаешь, голый и все дела… Или ты хочешь посмотреть?

– Нет, – уголки губ дернулись в улыбке.

– Мы и белья не носим – тяжело с задних лап трусы стряхивать. А волк в семейниках – это еще то зрелище, – Лиля все же не удержалась и хихикнула.

За ненавязчивым разговором они дошли до особняка, и Митя провел девушку в столовую.

– Ну все, кормите, я ее привел, – парень сел за стол, заняв свое обычное место. Лиля, окинув взглядом присутствующих, отметила, что свободные стулья есть рядом с Аром и Дмитрием. Не раздумывая, присела рядом с Митей.

– Эля, сегодня ты ужинаешь здесь, – Вела указала рукой на стул рядом со своим братом. – Как прошел ваш день? – поинтересовалась у всех и потянулась за салатом.

За столом завязался разговор, как будто ничего особенного не произошло. Никаких взглядов или комментариев. Лиле предлагали блюда, советуя и рекомендуя что-то повкуснее. Даже Эля вела себя так, как прежде.

В какой-то момент Лилия отложила вилку и с непониманием посмотрела вокруг. Неужели это нормально, для каждого из них?! Забрать у человека прежнюю жизнь, и потом делать вид, что ничего не произошло? А ее сердце сжимается при каждом воспоминании о разговоре с мамой. Родители не заслужили такого отношения, такую дочь. Но кого это волнует?

– Ешь, – от тона, с каким было произнесено одно-единственное слово, разговоры сразу же затихли. Лилия выдержала тяжелый взгляд Арнара и отодвинула тарелку:

– Я сыта.

– Ешь, – повторил с вибрирующими нотками.

– Я же сказала, что сыта! Сыта! – девушка поднялась и покинула столовую.

– Что? Она совсем не ест. Это забота, – произнес Ар уверенно, возвращая сестре возмущенный взгляд.