Джек кивнул.

— А потом я узнал, что ты беременна, и это совсем выбило меня из колеи. А затем, — его лицо исказила судорога, когда он вспомнил, — наступил тот день, когда ты упала и у тебя начались преждевременные роды. Я думал, что сойду с ума, когда мчался из Сиднея. Ни о ком никогда я еще так не переживал, как о тебе и о ребенке. Волнение даже заглушило боль от потери матери. Вот тогда я и понял, что люблю тебя. — Он взял ее руку и поцеловал ладонь.

— Ты мог бы сказать об этом раньше, — не веря своему счастью, прошептала Мэгги, теснее прижимаясь к нему.

Джек крепко обнял ее.

— Ты даже представить себе не можешь, как я рад это слышать. И даже если за это решение я должен быть благодарен своему сыну…

Мэгги подняла голову и заглушила его слова поцелуем.

— Я люблю тебя, Джек. — (Его глаза вспыхнули.) — Я просто была уверена, что ты хочешь жениться только ради ребенка, а не ради меня. Когда родился Трент, я поняла, что мое благополучие волнует меня гораздо меньше, чем счастье сына. Но теперь, — она тихонько засмеялась, — я самая счастливая женщина на свете. Но учти, моя любовь может стать для тебя настоящим испытанием.

— Испытанием? — Джек посадил ее себе на колено и обнял так, что она тихо охнула. Он чуть ослабил объятия. — А как ты назовешь то, что мне пришлось пережить, когда я не мог прикоснуться к тебе, ласкать тебя, целовать? — Его губы нашли ее губы. — Я думал, что не переживу эту пытку и сойду с ума.

Мэгги устроилась поудобнее.

— Мне кажется, телефон нам только помешает, — заметила она, расстегивая пуговицы на его рубашке.

— Ты абсолютно права.

С этими словами он отключил мобильный телефон и накрыл ее своим телом.

На следующий день Джек стоял на пороге детской и не мог оторвать глаз от Мэгги, кормящей Трента. Она выглядела одновременно юной и зрелой, невинной и чувственной… Он почувствовал, как в нем вновь родилось желание.

— Привет, — поцеловав ее в уголок губ, сказал он и склонился над сыном. — А у меня для вас сюрприз.

Мэгги подняла голову, и теплый свет, струящийся из ее глаз, нашел отклик в его сердце.

Я никогда не позволю ей уйти, пообещал себе в этот момент Джек.

— Сюрприз? Обожаю сюрпризы, — заявила она. — А что это такое?

— Ты же обожаешь сюрпризы, — улыбнулся он. — Подожди и увидишь сама.

— Это и есть твой сюрприз? О, Джек! — Мэгги повернулась к нему и почувствовала его руки на своей спине.

— Не нравится? — Он шутливо сдвинул брови.

— Ты шутишь! Этот дом фактически свел нас вместе! Но, Джек, — она оглядывала дом со все возрастающим удивлением и восхищением. — Здесь все так, как я и хотела! Но откуда ты знал?..

— Ты же поделилась своими идеями с Мэйзи, — напомнил Джек.

— И она все запомнила?

— Было бы удивительно, если бы Мэйзи не запомнила.

— Но ты никогда об этом не говорил…

— Если бы сказал, сюрприза бы не получилось. Здесь очень красиво. Уверен, Тренту понравится. — Он взял ее под руку и подвел к окну. — Даже сад есть, как видишь.

— Для меня?

— А кто из нас двоих садовник? Кстати, сегодня-завтра должны привезти несколько кустов Guettarda Speciosa. Я подумал, что ты не будешь возражать.

— Джек! — Она прижалась к нему. — Даже не знаю, как тебя благодарить!

— Ты счастлива? — подняв ее подбородок, спросил он.

— Очень-очень счастлива! Безумно счастлива! — Вздохнув, Мэгги лишь крепче прижалась к нему.

— Ты только что преподнесла мне самый лучший подарок в моей жизни. Для меня нет ничего приятнее, чем знать, что моя невеста счастлива. — Он запечатлел на ее губах легкий поцелуй.

Трент Джек-младший, недовольный, что его оставили одного, громко выразил свое возмущение.

Они переглянулись и рассмеялись.

— Привет, чертенок! — склонился над ним Джек. — Оставили тебя на пару минут, а ты уже кричишь.

Трент заулыбался во весь свой пока еще беззубый рот и весело загукал.

— Он улыбнулся! — воскликнула Мэгги. Джек недоуменно нахмурился и, едва сдерживая смех, сказал:

— Мне тоже так показалось.

— Не смейся надо мной! — обиделась Мэгги.

— Нет-нет, я и не думал, — прижимая ее к себе, примиряюще сказал Джек. — Так чем эта улыбка так необычна?

— И ты не заметил? — Она укоризненно посмотрела на него. — Он улыбнулся! Тебе! А ведь ему всего два месяца от рождения.

— Мэгги, родная, — пряча улыбку в ее волосах, сказал Джек, — может, он просто-напросто решил, что хватит делать все, как написано в книге, и наступила пора наслаждаться жизнью?

— Мне нравится это выражение «наслаждаться жизнью», — пробормотала Мэгги, чувствуя в его крепких объятьях любовь и защиту. Она подняла голову и лукаво улыбнулась. — Может, и мы начнем? Например, прямо сейчас?

— Ты из меня веревки вьешь, сладкоголосая сирена, — простонал Джек, наклоняясь к ней.

— Но ты вроде и не возражаешь? — успела шепнуть Мэгги.

— Не возражаю, — подтвердил Джек, жадно целуя подставленные губы.