Она пугалась всякий раз, когда приходила посылка, подумал Ноубл. Был ли кто-нибудь рядом, чтобы поддержать ее, успокоить? Побеспокоился ли кто-нибудь, чтобы проклятые посылки не попадали к ней?

— Его карьера?! — возмущенно воскликнул Ноубл. — А как же вы, Венис?

Венис слегка отстранилась от него. Дрожь утихла, краски медленно возвращались налицо, однако она не сделала ни малейшего движения, чтобы отойти от Ноубла.

— Я не думаю, что это одни и те же люди, — тихо сказал Ноубл.

— Нет, я тоже так не думаю. — Она говорила, слегка задыхаясь. — Это, несомненно, какой-то другой шутник. Просто это застало меня врасплох.

— Все в Сэлвидже знают, что Милтон ищет кости, и кто-то решил посмеяться над этим. Кто-то с нездоровым чувством юмора.

— Вы всегда знали, что нужно сказать.

— Нет. Я не знал, что сказать о своем отъезде, поэтому ничего не сказал.

— Раньше. — Она потянулась и легким прикосновением погладила его по щеке. — До того, как вы уехали. Вы всегда были моим Галаадом.

— Возможно, когда-то. Возможно, для маленькой девочки, которой вы были. В глазах ребенка легко быть рыцарем в сияющих доспехах. Особенно такого одинокого маленького ребенка, каким были вы.

— Я не была одинокой, когда вы были рядом.

Что же он делает? Ноубл попытался отодвинуться, но у него просто не хватило силы воли.

— Я не Галаад, Венис. — Его слова были предупреждением.

— Нет. Но и я не Гиневра.

— Вы скорее Моргана, — прошептал Ноубл.

— Разве она не колдунья? — Венис повела пальцами по его подбородку.

— Да. Колдунья. Она одурманивала этого английского недоумка Артура.

Она откинула голову назад. С каждым вдохом ее груди поднимались и мягко прижимались к его груди, а каждый выдох лишал его этого сладостного ощущения. Вдох. Выдох. Еще мгновение, и он утонул в ее глазах, ясных и манящих.

Можно ли поцеловать ее? «Да, поцелуй ее».

— Ну, и что у нас здесь?

Стиснув от досады зубы, Ноубл повернулся и заслонил Венис.

Гарри Гранди медленно вошел в помещение станции, довольный, как жаба в сточной канаве, и взгляд его бесцветных глаз молнией метнулся к ящикам, в беспорядке расставленным на полу.

— Что тебе нужно? — Вопрос прозвучал грубо, но Гарри, очевидно, не заметил ничего странного.

— Добрый день, мисс Лейланд. — Гарри снял свой огромный цилиндр, а потом снова решительно нахлобучил его до ушей. — Просто зашел узнать, не помочь ли вам с товарами, о которых вы говорили. Но, похоже, ваше барахло уже здесь. — Гранди обходил ящики и внимательно заглядывал в каждый.

— Да, это для праздника, мистер Гранди, — смущенно сказала Венис, шагнув вперед и встав рядом с Ноублом.

Она торопливо заправляла выбившиеся пряди волос в тугой, строгий узел на затылке, а Ноубл хотел распустить ее волосы, хотел увидеть, как они кольцами ниспадают ей на спину, хотел… Он велел себе остановиться.

— А-хм… — Гарри остановился у ящика с рогатым скелетом койота, наклонился и испустил восторженный, протяжный, тихий свист. — Вау! Это, несомненно, какое-то ископаемое, мадам! Где вы нашли такую редкую, поразительную штуку?

— Это не я, — сдержанно ответила Венис. — Ее кто-то прислал мне.

— Правда? — Гарри выпучил глаза. — Кто же это отдал такую ценную на-уч-ную находку? Интересно, где они нашли такое? — Он задумчиво жевал нижнюю губу.

Ноубл взглянул на Венис, не сомневаясь, что она готова посмеяться вместе с ним, но она смотрела на Гарри Гранди так же пристально, как тот смотрел на кости койота.

— А что думаете вы, мистер Гранди? — Ноубл услышал подозрение в голосе Венис.

Мог Гарри Гранди быть этим злобным шутником с черным юмором? Ноубл сомневался. Вершиной комедийных достижений Гарри Гранди были, вероятно, коровьи лепешки на стуле школьного учителя.

— Я? — спросил Гарри и, ни на секунду не задумавшись, выпалил: — Я думаю, они откуда-то отсюда, мадам. Думаю, какой-то научно мыслящий ин-ди-вид прислал их вам как образец тех замечательных древностей, которые ждут, чтобы их открыли в этих самых горах.

— Замечательные древности? — в изумлении переспросила Венис. — Вот это?

— Конечно, — так же озадаченно подтвердил ГаррИ.

Ноубл почувствовал, как у него начинают кривиться губы. Очевидно, Гарри Гранди считал скелет койота величайшим открытием. И так же очевидно, что Венис не могла поверить, будто кто-то, ходящий на двух ногах, может быть настолько глупым, чтобы принять нелепый скелет за древность. Но Венис недооценивала братьев Гранди.

Целую минуту Венис и Гарри смотрели друг на друга. В конце концов до Гарри, вероятно, дошло, что он выглядит дураком благодаря чьей-то идее устроить розыгрыш. Его губы недовольно поджались, кожа приобрела цвет, который по яркости мог соперничать с цветом его волос, и он сильно пнул ящик со скелетом койота.

— Глупо впустую тратить время! — бросил он и, еще раз пнув ящик, Повернулся и быстро вышел из комнаты.

— На минуту я подумала, что Гарри Гранди может быть моим шутником, — с клокочущим в горле смехом сказала Венис.

Ноубл ответил ей улыбкой. Улыбаться с Венис опасно, это пробуждает желание — вот и опять. Кашлянув, Ноубл отступил назад в направлении двери, и в его мозг закралось неприятное подозрение, что он убегает.

— Куда, черт возьми, подевался Блейн? — пробормотал он. — Посмотрю, смогу ли я выяснить, кто прислал этот ящик. Если мне это удастся, я дам вам знать. — Он, преследуемый ее ароматом, пятясь, вышел за дверь.

— Ноубл?

— Да?

— Спасибо вам.

— Не за что. — Он смущенно поежился.

— Ноубл?

— Да? — Господи, еще минута наедине с ней, и они снова окажутся там, где были перед тем, как вошел Гарри Гранди.

— Вы придете сегодня вечером на праздник?

— О, не знаю.

— Прошу вас.

— Возможно.

Проклятие, у нее такая удивительная улыбка!

— Венис, если бы я не доверяла вашему разуму, я бы уже по-настоящему забеспокоилась, — сказала Кейти и, собрав в кулак темные волосы, принялась втыкать шпильки в замысловатую прическу, которую сооружала на голове Венис.

— Беспокоились? Из-за чего? — удивилась Венис.

— То, как вы смотрели на Маккэнихи, напомнило мне волка, смотрящего на ягненка. Вы только что не облизывались, девонька.

Венис почувствовала, как у нее вспыхнуло лицо.

— Нет, совершенно точно…

— Совершенно точно да, — перебила ее Кейти. — В этом нет ничего плохого, пока вы сохраняете ясный взгляд. Маккэнихи, возможно, восхитительная ночь, но он не будущее.