litbaza книги онлайнСовременная прозаБезумный спецназ - Джон Ронсон

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 58
Перейти на страницу:

Он со своего мобильника позвонил в «Ньюсуик» и перечислил возможные сюжеты для репортажа. Больше всего народу в редакции понравилась история про «Металлику».

— Они сказали мне, что это юморная вещица, — пояснил Адам. — И попросили подготовить полный список их музыкального репертуара.

Адам принялся опрашивать знакомых солдат. Оказалось, что, помимо сингла «Металлики», пленным внутри карго-контейнера на вывернутой до отказа громкости проигрывают следующее: саундтрек к фильму «XXX», рэп-композицию «Гори, падаль, гори!» и — несколько неожиданно — песенку «Я тебя люблю» из детского телесериала «Барни и его друзья» с главным героем пурпурным динозавриком Барни, а также куплеты из передачи «Улица Сезам».

По электронной почте Адам переслал репортаж в Нью-Йорк, где один из редакторов позвонил создателям Барни насчет комментариев. Его попросили обождать на линии. И пока он ждал, в телефонной трубке звучала песенка Барни «Я тебя люблю».

Когда этот номер «Ньюсуика» вышел в свет, последней строчкой статьи, написанной тем редактором, было вот что: «Мы тоже на ней сломались!»

Впервые о том, как динозаврик Барни используется для пыток, я узнал 19 мая 2003 года из утренней программы новостей «Сегодня» на телеканале Эн-би-си, где этот сюжет шел в юмористической рубрике «А под конец…».

ЭНН КАРРИ (телеведущая): Для подавления воли военнопленных американские силы в Ираке применяют тактику, которая, по мнению ряда наблюдателей, является неоправданно жестокой. И уж поверьте мне, с этим согласятся многие родители! Некоторых заключенных двадцать четыре часа кряду заставляют слушать песенку динозаврика Барни «Я тебя люблю»…

На экране появляется видеоклип из «Барни», в котором пурпурный динозаврик скачет в гуще своих улыбчивых друзей-приготовишек. Вся студия заходится весельем. Энн Карри излагает новость нарочито жалостливым голоском: ах, мол, как нелегко приходится этим бедненьким иракским военнопленным.

ЭНН КАРРИ: …сообщает «Ньюсуик». Один из оперативников сказал еженедельнику, что он слушал Барни сорок пять минут подряд и больше никогда не решится повторить этот опыт!

(Смех в студии. Энн Карри поворачивается к своей соведущей, Кейти Курик.)

ЭНН КАРРИ: Кейти! Давайте споем ее вместе!

КЕЙТИ КУРИК (смеется): Нет уж, увольте! Я думаю, они уже через час были готовы выложить всю подноготную, как вы полагаете? Давайте лучше выйдем на улицу и там спросим Эла насчет погоды.

ЭЛ РОУКЕР (синоптик): А если не сработает Барни, наши молодцы подключат «Телепузиков». Брызнет как из раздавленных клопов!..

«Вот оно! Первый Земной батальон в действии!» — подумал я.

Я ни минуты не сомневался, что идея задействовать музыку как одну из форм психологической пытки была популяризована и усовершенствована в результате появления Полевого устава Джима. До этого момента применение музыки в военном деле ограничивалось рамками парадных и походных оркестров. Все в ней было насчет показухи, в лучшем случае поднятия настроения войск. Во Вьетнаме солдаты самих себя обрабатывали вагнеровским «Полетом валькирий», настраиваясь на штурм. Но именно Джиму пришла в голову идея задействовать на поле битвы динамики для передачи «нестройных звуков», в частности, «кислотного несинхронизированного рока» для введения врага в замешательство, или аналогичных звуков при допросах.

Насколько я могу судить, одним из источников этой концепции был Стивен Хальперн, сочинитель эмбиент-композиций типа диска «Музыка для внутреннего умиротворения», с которым Джим встречался в 1978 году. И тогда я решил позвонить Чаннону.

— Джим! — начал я. — Как вы считаете, обработка иракских пленных музыкальной темой из «Барни» — это наследие Первого Земного батальона?

— Пардон? — сказал Джим.

— Там в Ираке загоняют людей в карго-контейнер, прокручивают им детскую музыку на полной громкости и попеременно подсвечивают ярким фонариком, — объяснил я. — Это одно из ваших наследий?

— Да! — выпалил Джим. Похоже, он сильно разволновался. — Я так рад это слышать!

— Почему?

— Очевидно, они пытаются разрядить обстановку, дать этим людям больше уюта, а не избиений до смерти! — Он вздохнул. — Детская музыка! Конечно, пленные от этого с большей готовностью расскажут, где расположены их силы, и тем самым приблизят окончание войны! Отличная задумка!

Я подумал, что Джим скорее воображает себе нечто вроде детского садика, а вовсе не стальной контейнер на задворках заброшенной ж/д станции.

— Мне кажется, если им парочку раз прокрутить «Барни» или «Улицу Сезам», — заметил я, — это и впрямь может быть разряжающим и уютным, но когда это происходит, скажем, пятьдесят тысяч раз внутри стального ящика в пустыне, у вас не создается впечатления, что это… м-м… больше смахивает на пытку?

— Я не психолог, — сказал Джим с некоторой взвинченностью.

Похоже, ему хотелось сменить тему, как если бы в нем сработал защитный механизм отрицания, когда он узнал, до какой степени извратили его мечту позади ж/д станции в Аль-Каиме. Он напоминал мне дедушку, который категорически отказывается принять мысль, что его внуки могут сильно напроказничать.

— Но ведь музыку… — забормотал было я.

— Хорошо, я вам скажу, что сделал Первый Земной батальон, — оборвал меня Джим. — Он открыл глаза военным. Они поняли, как можно использовать музыку.

— То есть все дело в том, как заставить человека разговориться путем… путем чего, собственно?

— За счет работы в психопространственной плоскости, — сказал Джим. — Помимо инстинктивного страха боли, существуют также психологический, духовный и экстрасенсорный аспекты. Ну и почему бы этим не воспользоваться? Почему бы не сунуть руку прямиком в то место, где принимается решение, следует или не следует что-то такое говорить?

— То есть сейчас, когда вы уже знаете, каким образом принципы вашего Первого Земного батальона распространяются в военной среде, вы все равно убеждены, что прокручивание «Барни» и «Улицы Сезам» иракским военнопленным на максимальной громкости — это одно из ваших наследий?

Джим подумал с минуту, затем ответил:

— Да.

Кристофер Серф вот уже двадцать пять лет пишет музыку для передачи «Улица Сезам». Его манхэттенский таунхаус полон реликвий, сувениров, фотографий, на которых Кристофер обнимает Большую Птицу, и так далее.

— Нет, конечно, такого я не ожидал, когда писал эти песенки, — ответил мне Кристофер. — Должен признаться, первой мыслью было: «Господи, неужели моя музыка настолько безобразна?»

Я рассмеялся.

— Впрочем, как-то раз я сочинил песенку для Берта и Эрни под заглавием «Положи уточку наместо», — продолжал он, — которая, пожалуй, могла бы подойти для допросов с участием членов партии «Баас».

— Прекрасно, — отозвался я.

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 58
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?