Самолет летел над Биттеррутскими горами в направлении юго-юго-запад. Корваллис открыл на телефоне карту и увеличил ее так, чтобы Сан-Хосе был в нижнем левом углу, Моав – в нижнем правом, а Миссула – сверху.

Он отстегнул ремень и прошел на крохотный камбуз, где Бонни варила кофе. После взлета она сбросила туфли на высоком каблуке и надела более удобную обувь. Бонни глянула на него с легким недоумением: туалет располагался в хвосте, а на камбуз пассажиру заходить было незачем.

Режим безопасности на частных самолетах мягкий. Дверь кабины небронированная; ее часто оставляют открытой, чтобы любопытный пассажир мог зайти к пилотам. Сейчас она была закрыта. Чтобы постучать, пришлось сделать над собой усилие. Корваллис собирался принять решение, которое никому не понравится. Он плохо умел вести себя в таких ситуациях, а главное, не любил оказываться в центре внимания. Так что он провел небольшую психологическую подготовку, которая за последние годы вошла у него в привычку: вообразил Ричарда Фортраста, здорового и крепкого, как тот уверенно стучит в дверь. Черт, Додж бы и стучать не стал, просто вошел, поздоровался с Фрэнком и Ленни – пилотом и вторым пилотом – и сказал что нужно.

Бонни странно на него покосилась.

Корваллис улыбнулся ей, затем постучался и открыл дверь.

– Фрэнк и Ленни, – сказал он, – по моей карте Моав примерно в том же направлении и на том же расстоянии, что Сан-Хосе. Значит, нам хватит топлива до Моава. Я хотел бы изменить план полета и лететь в Моав.

Оба пилота предсказуемо глянули на него как на сумасшедшего. Однако это было вовсе не так плохо, как он ожидал. Всегда самое страшное – решиться.

– Моав – это где бомба взорвалась? – спросил первый пилот, Фрэнк.

– Да. Тот Моав.

– Думаю, он закрыт, – сказал второй пилот, Ленни. – В смысле, ФАА нас близко к нему не подпустит.

– Вы это точно знаете, Ленни, или просто строите догадки исходя из новостей и сообщений в соцсетях?

Ленни глянул на Фрэнка.

– Ну мы не связывались с ФАА, если вы об этом, – ответил Фрэнк.

– Я попросил бы вас взять курс на Моав, составить план полета и посмотреть, что получится, – сказал Корваллис. – Если ФАА не разрешит нам посадку в Моаве, возможно, мы можем пролететь над ним по пути куда-нибудь еще. Мне на самом деле нужно только посмотреть на город сверху.

Фрэнк и Ленни переглянулись. Фрэнк кивнул.

– Я этим займусь, босс, – сказал Ленни.

– О’кей. Сообщите, как пойдет дело. Мне особенно интересны подробности того, как будет реагировать ФАА.

Корваллис вернулся к своему ноутбуку и онлайн-трансляциям в Миазме. Там показывали, как большой армейский вертолет взлетает с одного из лас-вегасских казино. На подвеске болталось что-то тяжелое. Вертолет взял курс на ближайшую военную базу – сверхсекретный объект, где раньше испытывали атомное оружие. В Лас-Вегасе объявили отбой тревоги. Но тут же в новостях пошла онлайн-трансляция сходного инцидента на верхнем этаже строящегося небоскреба в Манхэттене. Эти кадры боролись за эфирное время с шокирующими съемками из Моава. Впервые с начала событий мы увидели фотографии чудовищно обгоревших жертв и дерганое видео, как их выгружают из вертолета. С наветренной стороны от Моава, за линией кордонов, блогеры на лошадях и внедорожниках зафиксировали повышенный уровень радиации. Крупные СМИ игнорировали либо активно опровергали эти сообщения; видимо, правительство запретило им сеять панику. Однако соцсети отлично справляются с распространением такого рода информации, так что запрет, по сути, не действовал.

Кто-то наконец подобрался к Моаву настолько, чтобы запустить над ним квадрокоптер. Совсем близко они подойти не могли из-за армейских кордонов и радиации, но видео разрушенного города им снять удалось. Низкая частота кадров, крупные пиксели, артефакты сжатия и тенденция камеры смотреть не туда в пыли и дыму – все это создавало ощущение синема верите[9], которое его намозоленному глазу начинало казаться чересчур хорошим для правды.

Внутренний мессенджер «Лайка» показывал, что Джейсон Крэбб в сети. Джейсон был сисадмином в «Нубиланте», а после продажи компании перешел в «Лайк» – ему так и так надо было перебираться в Калифорнию из-за девушки. Корваллис щелкнул по значку видеокамеры под именем Джейсона. Через минуту с экрана уже смотрел Джейсон. Он сидел на постели своей девушки, подпершись множеством подушек, и, очевидно, держал ноутбук на коленях. Борода, озаренная розоватым утренним светом, в этом ракурсе казалась окладистой и роскошной. Джейсон не стал тратить время на приветствия. Си-плюс вообще не злоупотреблял видеосвязью, а уж в такой день точно звонил не поболтать.

– Допустим, в Моаве есть компания со своими веб-сайтом или вообще какой-то формой интернет-присутствия, – начал Корваллис.

– Да?

– Сейчас она, надо думать, офлайн.

– Еще бы!

– Ладно, но давай на мгновение предположим, что мы не знаем почему. У нас есть два возможных объяснения. Тебе надо включить режим Шерлока и выяснить, какое из них верное.

– Валяй.

– Сценарий первый. Моав разбомбили, и провода вообще не доходят до города, просто болтаются на сгоревшем телеграфном столбе посреди пустыни. Сценарий второй. Моав стоит как стоял, но его интернет-провайдер выведен из строя DDoS-атакой. Либо любым другим методом удаленного взлома, который на время сделает его недоступным. Можешь ли ты отличить одно от другого, не вставая с постели?

– Мне надо будет вставать в туалет.

– Ты понял, о чем я.

– Наверное.

– Так вот, пожалуйста, выясни и перезвони мне, – сказал Корваллис и отключился.

Еще многое происходило в Манхэттене, на новостных сайтах, в соцсетях и на радио. Волна еще не достигла максимума. Будь Корваллис в числе миллиардов, верящих, что Моав и впрямь разбомбили, он бы смотрел не отрываясь и переживал. А так он чувствовал странное спокойствие.

– Я переиграл на ходу, – сказал Фрэнк.

Корваллис поднял голову. Пилот стоял в проходе и смотрел на него. Мозг не сразу осмыслил услышанное. Очевидно, Фрэнк хотел сказать, что сымпровизировал – самостоятельно принял какое-то решение в расчете, что Корваллис его одобрит.

– Я составил план полета до Эль-Пасо.

– Эль-Пасо?

– Так мы пролетим достаточно близко к Моаву. Настолько, что вы сможете на него взглянуть. Но мы будем на высоте сорок тысяч футов – над зоной.

– То есть?