На двери пикапа красовался логотип ранчо «Энджел-Рок». Корваллис видел его в Миазме час назад. Эстетически логотип занимал любопытную относительно новую нишу. С одной стороны, для такого глухого места он был чересчур профессиональным, поскольку в нем использовались стоковые изображения и готовые шрифты. С другой стороны, он был доморощенный, любительский, поскольку все это слепили на коленке. Они понятия не имели о кернинге. Пикап пересек взлетную полосу на приличном расстоянии от самолета, обогнул его по широкой дуге и остановился перед Корваллисом и Ленни. Из кабины вылез поджарый плосколицый мужчина в бейсболке, джинсах, рабочих башмаках и клетчатой рубахе на кнопках. У него была фигура молодого человека и трифокальные очки старика. По краю левого уха вилась полоска крема от загара. Мужчина старательно глядел Корваллису в лицо, избегая смотреть на его тунику; возможно, он уже удовлетворил свое любопытство через тонированное окно кабины. Корваллис, в свою очередь, скрыл мальчишеское разочарование от того, что мужчина оказался не в ковбойской шляпе.

– Мистер Кавасаки, я полагаю. Добро пожаловать на ранчо «Энджел-Рок». Меня зовут Боб Нордстром, я управляющий ранчо и готов вам помочь.

Они обменялись рукопожатиями.

– Очень приятно. Возможно, вам удобнее будет называть меня Си, это вроде как мое прозвище.

– Я погуглил бы, чтобы узнать больше, но…

– У вас с утра не работает интернет. Ваш провайдер в Моаве, как я понимаю.

– Совершенно верно, Си.

– Возможно, вы рады будете узнать, что ваш сайт по-прежнему работает и открывается. Очевидно, он хостится где-то еще.

– Рад слышать. – Боб обдумал новость и уже другим тоном сказал: – Значит, у вас доступ в интернет недавно был. Там, я понимаю, – он глянул на самолет.

Корваллис кивнул.

Боб сказал:

– Я знаю, в Моаве творится что-то нехорошее, но не могу сообразить что.

– Творится везде в мире, кроме Моава, – ответил Корваллис. – В Моаве, насколько мне известно, не произошло ровным счетом ничего. История долгая, я с удовольствием расскажу вам по дороге – как я понимаю, ехать придется какое-то время?

Боб кивнул:

– Отсюда до реки – с полчаса. Я так понимаю, семейство хочет вернуться в Моав? Это еще час.

Корваллис глянул на часы и с изумлением обнаружил, что еще нет двенадцати. Они будут в Моаве часам к двум. Если их туда пропустят.

– Что вам известно про блокпосты?

– Я абсолютно уверен, что сумею проехать в Моав, – ответил Бен.

По пути к реке он объяснил подробнее:

– В город ведут несколько дорог. В худшем случае пересядем на квадроцикл и проедем без дороги. Совсем на крайний случай у нас есть моторка, так что доберемся по реке.

Они перевалили водораздел между пересохшим озером и собственно долиной реки Колорадо. Окрестный пейзаж вполне объяснял, почему хозяин ранчо переключился со скота на туристов. Боб махнул в сторону невидимой отсюда главной усадьбы. Там был любительский радиопередатчик, который очень пригодился сегодня утром, когда помощники Корваллиса организовали все через сложную цепочку мейлов с самолета, радиопереговоров и звонков на спутниковый телефон Мэйв.

Поездка к стоянке у реки (последней точке, где рафт можно вытащить на берег до сплава через национальный парк) требовала от Боба полной сосредоточенности, так что тот по большей части молчал, пока Корваллис вкратце пересказывал историю с фейком. Изредка проглядывала бурая полоса реки, но вообще этот район тем и славен, что исключительно тонкая струйка воды бежит в очень глубоком каньоне, и по большей части Корваллис видел одни камни. Под конец ехали уже не по дороге, а по сухому руслу. За то время, когда там и вправду текла вода, она нанесла вдоль реки каменистую отмель. На нее-то Мэйв и ее коллега Том вытащили два рафта и здесь же устроили дневку под навесом. Старшие Джонсы сидели в тени, вид у них был затравленный; младшие беззаботно плескались в реке. Боб аккуратно провел пикап через мелкую воду за отмелью и остановился в нескольких ярдах от лагеря. Как только он вылез из кабины, его облепили перенервничавшие папаша-мамаша. Корваллис выскользнул через пассажирскую дверь и, обойдя пикап сзади, подошел к рафтам. Мэйв и Том разбирали вещи – выгружали пожитки Джонсов, а имущество компании оставляли на плоту.

– Классный прикид, – был вердикт Мэйв по поводу того, что надето на Корваллисе. Она оглядела его с головы до пят глазами до того светлого голубого оттенка, что это почти пугало.

– Возвращаю комплимент, – ответил Корваллис.

На Мэйв были кофта из серебристой лайкры с дыркой для большого пальца на рукаве и неопреновые перчатки. Кофта переходила в капюшон с овальным отверстием для лица. Из-под капюшона кое-где торчали выгоревшие на солнце пряди. Судя по выступу на затылке, волосы были длинные, и она собрала их в пучок. Поверх капюшона был надет козырек, на груди болтались очки – от солнца, для плавания и какие-то еще. Красные подтяжки не давали свалиться в реку карго-шортам с туго набитыми карманами. Ниже шортов были приемные гильзы, коленные суставы, углеволоконные голени и пластмассовые стопы ее ножных протезов.

– Спасибо, что забрали нас.

Мэйв сделала два шага вперед. Походка у нее оказалась естественней, чем можно было ожидать, и все же не совсем правильная. Мэйв сняла правую перчатку и протянула руку. Ладонь у нее была прохладная, сильная, в песке, пожатие – символическое.

– Мне не пришлось особо ничего делать – только прочесть по телефону номер кредитной карты. – Корваллис мысленно обругал себя эти слова. Он пытался скромничать, а получилось, что он говорит как богатый хам.

– Мы вам все возместим.

Пассажирских мест в кабине было пять, Джонсов – шесть, но младшего усадили на колени. Корваллис и Мэйв сели в открытом кузове на рюкзаки и пенки. Мэйв дала ему шляпу от солнца и неодобрительно глянула на его голые руки. Подъем по сухому руслу был такой неровный, что им пришлось встать и держаться за кузовные дуги, пружиня ногами. Как только выехали на более или менее ровную дорогу, они устроились поудобнее, и Корваллис, чтобы успокоить Мэйв, намазал руки солнцезащитным кремом.

– Не против? – Мэйв отстегнула одну ногу, потом другую и отложила их в сторону, чтобы проветрить культи. – Туда песок попадает.

– У меня и мысли бы не возникло возражать против того, что необходимо для вашего удобства, – сказал Корваллис.

Витиеватая формулировка привлекла ее внимание. Мэйв надела темные очки-консервы, но по выражению лица было ясно, что она пристально его разглядывает.

– Ты всегда так одеваешься?

Некоторое время Корваллис объяснял про свое хобби и про то, как здесь оказался. Мэйв слушала без явного отвращения, задала пару вопросов. Потом сказала:

– Ладно, главное, что это полезно для здоровья. Ты не похож на великовозрастного обалдуя, который разбивает лагерь у мамочки в подвале.