Дельфин хотел показать, как рад, что они пришли, но не смог пошевелить даже малым плавником. От воды на некоторое время стало полегче, но его по-прежнему мучили изнуряющая жара и каменная тяжесть.

Нет, воды, которую таскают люди, дельфину недостаточно. Ему нужно в Море. Без Моря он умрет. Дух чувствует, что люди по-прежнему рядом, но звуки становятся все тише и тише, будто теряясь вдалеке.

Надежда его оставила. Он умрет здесь, на этом жестком раскаленном песке.

И никогда больше не увидит родную стаю.

Когда Пирра вылила на дельфина воду из бурдюка, он как будто немного оживился, но потом замер неподвижно. Глаза закрыты, кожа из ярко-серебристой превратилась в тускло-серую.

– Он умер? – прошептала Пирра.

Мальчишка рявкнул:

– Да заткнись ты!

Но во взгляде читался испуг. Гиласа мучила та же тревога, что и ее.

Упав на колени, мальчишка прижался ухом к дыхалу.

– Ну что? – выдохнула Пирра.

Гилас только отмахнулся.

Пирра побежала к Морю и наполнила бурдюк. Когда вернулась, Гилас все еще стоял на коленях, склонившись над дыхалом. Сначала уставился на Пирру невидящим взглядом, но потом опомнился и произнес:

– Жив, но еле-еле.

Дрожащими руками Пирра плеснула дельфину на спину морской воды. Одна струйка потекла к дыхалу, но Пирра загородила отверстие ладонью. До дельфина она дотрагивалась очень осторожно, не забывая, что касается священного животного. Пирра, как завороженная, глядела на дыхало: открытым оно напоминало полную Луну, а закрытым – тонкий месяц. Кожа дельфина оказалась не мягкой, как у человека, а гладкой и твердой, будто отполированный мрамор.

– Осторожно, – велел Гилас. – Смотри, чтобы вода не затекала в дыхало, а то захлебнется.

– Без тебя знаю.

– Я сам.

Гилас оттолкнул Пирру.

– А ты сбегай за водой.

– Как раз собиралась, – проворчала Пирра.

Но Гилас не слушал. Гладил дельфина по боку и бормотал:

– Я тебе сдамся! Давай борись! Скоро будешь в Море плавать!

Бегать от дельфина до Моря и обратно – тяжело. Животное лежит на берегу всего в нескольких шагах от воды, но песок раскаленный, и ноги вязнут по щиколотку. Пирра совсем измучилась. Мальчишка отобрал у нее бурдюк и сам побежал к воде, повторяя: «Держись! Держись!»

Солнце поднялось выше. Пирре напекло голову. Но дельфину, конечно, еще тяжелее. Глядя на не сходящую с его морды улыбку, Пирра подумала: «А ведь ему не весело. Он умирает».

– Становится жарче, – произнесла Пирра.

Мальчишка сердито зыркнул на нее.

– И что с того?

– Надо прикрыть его от Солнца.

Гилас, как всегда, хотел съязвить, но сдержался.

– Ты права. Как?

Оба примолкли. Задумались.

– Парус! – воскликнули они в один голос.

– Сейчас принесу, – вызвался Гилас. – А ты поливай дельфина.

Мальчик вернулся на удивление быстро. Не успел скрыться, а уже снова показался на верхушке мыса. На плече моток веревки, в руках парусина и несколько веток от шалаша. Гилас сбросил все это вниз. Пирра кинулась поднимать.

Пока мальчик сооружал над дельфином навес, она лила на священное животное воду. Пирра спросила, есть ли у дельфина имя. Гилас нехотя ответил, что его зовут Дух, и настороженно покосился на девочку, будто ожидал насмешек. Но она сказала, что это хорошее имя для дельфина.

По обе стороны от Духа Гилас вкопал в песок ветки крест-накрест, потом натянул между ними веревку. Наверх они с Пиррой набросили парусину. Получилось что-то вроде шатра. К сожалению, навес не закрывал дельфина целиком: хвост выглядывал из-под парусины примерно на длину локтя. Зато плотная ткань защищала от солнечных лучей голову и почти все туловище. Дельфин отблагодарил детей, слабо дернув плавниками.

Теперь нужно как-то оттащить его обратно в Море. Не сговариваясь, Гилас и Пирра встали по обе стороны от дельфина, взяли Духа за плавники и потянули. Но с таким же успехом могли бы тянуть гору. Дельфин не сдвинулся с места.

Гилас взял оставшийся кусок веревки и обвязал вокруг хвоста Духа.

– Раз, два, три! Тянем!

Бесполезно.

– Ему больно, – пропыхтела Пирра и указала на след от веревки, врезавшейся в хвост. – Надо придумать что-то другое.

Гилас не ответил. Сняв веревку с хвоста Духа, уставился на собственные следы на песке. Те, что ближе к дельфину, – просто сухие впадинки, а те, что ближе к Морю, полны воды…

Тут и Пирра тоже догадалась.

– Будем выкапывать из-под него песок, и тогда…

– Море само к нему придет и освободит его!

Схватившись за палки, дети принялись выгребать песок из-под хвоста Духа. Время от времени кто-то из них бегал за водой, чтобы полить дельфина. Постепенно колея, ведущая к Морю, становилась все длиннее. И вот она заполнилась водой. Море запенилось и заплескалось вокруг дельфина. Пирра заметила, как по всему телу Духа пробежала дрожь. Наконец-то долгожданная прохлада!

Пирра встретилась взглядами с Гиласом и улыбнулась. Но он ей не ответил. Пирра поняла: спасение дельфина для него важно. Очень. Тут не до улыбок.

Оказалось, с хвостом справиться проще всего. Выкапывать песок из-под живота гораздо труднее. Поднять дельфина нельзя – он слишком тяжелый. Гилас попробовал перекатить Духа на бок – пусть полежит так, пока Пирра копает. Но ничего не получилось. Вдобавок Гилас беспокоился, что из-за всей этой возни дельфину трудно дышать.

– Аккуратней с палкой, – пропыхтел мальчик. – А то он у нас будет весь в занозах.

– Что такое заноза? – спросила Пирра, но через секунду ойкнула, загнав занозу себе в большой палец.

– А-а-а, понятно, – произнесла она.

Оба опустились на колени и принялись рыть песок голыми руками. И хотя выкопали из-под боков Духа примерно треть песка, глубже дотянуться не получалось. Вода затекала под Дельфина, но ее не хватало, чтобы вынести его в Море.

Сев на пятки, Гилас утер пот со лба.

– Нет, так его не высвободить. Надо очень много воды.

Пирра кивнула. Они уставились друг на друга поверх спины дельфина. Пирра поглядела на парусину, закрывавшую Духа от Солнца.

– А что, если… – начала она, – если заправить парусину ему под бок… может, сумеем подтащить его ближе к воде.

Гилас задумчиво кивнул.

– Но тогда он снова окажется на солнцепеке, а уже почти полдень. Нужен другой навес.