— Молчи! Только молчи. Ни слова! Просто обними меня. Прошу тебя.

Он прижал ее к себе с такой силой, словно боялся, что она исчезнет из его объятий. Джейн тоже обняла его, он уловил в ее объятии непонятное отчаяние и внутренне похолодел. Потом взгляд ее резко изменился, и она отстранилась.

— Джейн, что с тобой? — Фрэнк попытался снова обнять ее.

— Нет! — Она сделала шаг в сторону. — Не прикасайся ко мне. — Фрэнк услышал ее нервный неестественный смех. — Я должна тебе сказать кое-что очень важное.

Фрэнк похолодел, почувствовав надвигающуюся беду.

— Ты хочешь сказать, что мы больше не увидимся?

— Я совершила непоправимую ошибку.

Она произнесла эти слова почти механически, как заученную фразу.

Фрэнк окаменел, ее слова с трудом пробивались в его сознание.

— Мой отец был прав, — продолжала Джейн. — У меня есть… определенное положение в обществе. И оно обязывает.

— Что же этот человек сделал с тобой? — наконец выдавил из себя Фрэнк.

— Он открыл мне глаза. Я поняла, что у нас нет и не может быть будущего. Никогда!

— И ты поверила?

— В моей жизни нет места для такого человека, как ты. — Она говорила спокойным ровным голосом, не поднимая глаз. — Мы должны разойтись.

— Для такого человека, как я? — переспросил Фрэнк.

Да, он сам никогда не считал, что они ровня, но Джейн!.. Джейн, лишенная сословных предрассудков. Неужели это стало для нее преградой? Мысли Фрэнка лихорадочно метались, пытаясь разобраться в том, что слышали его уши.

— Как он сумел околдовать тебя? Ему, наверное, помогал сам дьявол? — вскипел Фрэнк.

В глазах Джейн на мгновение проступило отчаяние, но ее лицо тут же превратилось в маску.

— Потусторонние силы тут ни при чем. Я просто увидела правду, жестокую правду жизни.

— Я не верю в это. Как могла ты, открытая, честная, не способная к вероломству, пасть так низко? Джейн, что происходит, что тебя заставило предать нашу любовь?

— Я не считаю, что осознать свою ошибку означает «низко пасть», — бесстрастно парировала она. — Прощай, Фрэнк! И запомни: я не предательница.

Джейн резко повернулась и бросилась к выходу из парка, но Фрэнк схватил ее за руку и повернул лицом к себе:

— Вот так, бросив наспех: «Прощай, Фрэнк», — ты и уйдешь из моей жизни?

— Это ты уйдешь из моей жизни, — высокомерно ответила Джейн, — и не вернешься никогда!

Но Фрэнк по-прежнему не верил своим ушам. Он знал сильный характер этой женщины: что бы ни делал с ней отец, он не смог бы сломить ее волю.

— Скажи мне правду, что произошло? Он угрожал тебе?

— Это не имеет значения. Все кончено, Фрэнк. Забудь обо мне и постарайся устроить свою жизнь. Прощай!

Фрэнк напился до чертиков. Впервые за долгое время. Он даже не помнил, где и с кем пил. Похмелье было тяжелым: голова разламывалась, руки-ноги не поднять. Подходящая причина, чтобы тебя уволили, усмехнувшись, подумал он.

Дни проходили за днями, где-то в подсознании не засыпала мыслишка, что вдруг позвонит Джейн или даже придет и расскажет правду. Но все ожидания были тщетны.

Так миновал месяц. Периодически Фрэнк приходил в кабинет к Уильяму и грозил, что, если его не уволят, он бросится с двенадцатого этажа. Но Фрэнк лукавил: участь безработного пугала его больше, чем прыжок с двенадцатого этажа.

— Ну и какие у тебя планы на будущее? — спросил как-то Уильям со своим неподражаемым спокойствием.

— Найти Рамиро. — Фрэнк знал, что это единственный способ хоть на время унять тоску по Джейн Ренкли.

— Месть? — помолчав, спросил Уильям.

— Мне нужна полная информация о полковнике Рамиро.

Уильям задумчиво постукивал карандашом по блокноту, внимательно разглядывая Фрэнка, как будто видел его впервые.

— Ну что ж, ты выстрадал это. Напиши заявление об увольнении, я подпишу его. Не хочу, чтобы в случае чего имя фирмы склоняли на всех углах досужие писаки. Однако ставлю тебе условие. Будешь действовать под руководством Жозе Орланду, и, если вам повезет, вы сдадите Рамиро местным властям. Никакого кровопролития, никакого самосуда.

Фрэнк без колебаний согласился. Этот мерзавец заслужил смерть от его руки, но если Уильяму требуется правосудие — будь по его.

Фрэнк сидел в своем офисе, тщетно пытаясь сосредоточиться на текущих делах, но мысли о Джейн не отступали. Как ни крути, ни верти — нужно бежать отсюда, где все напоминает о ней. И бежать как можно скорее.

Фрэнк выдвинул ящик стола, вытащил чистый лист бумаги и уставился на него, раздумывая, как объяснить причины ухода. Может, сослаться на личные мотивы? Он усмехнулся. А какие же еще? Только личные.

Он откинулся в кресле и потер уставшие глаза.

А что, если бросить всю эту дурацкую игру в недомолвки? Прийти и прямо сказать высокомерному Уильяму: послушайте, генерал, пока я жил в доме вашего брата и лечился за его счет, я поразвлекся с его дочкой, вашей любимой непорочной племянницей.

— Фрэнк! — В приоткрытой двери показалась круглое личико молоденькой блондинки.

— Да, Лори?

— Вас хочет видеть мистер Ренкли.

Странно. Уильям всегда обходился без церемоний — просто входил и говорил, что ему нужно, даже никогда не стучал. И вдруг такие формальности…

— Фрэнк, вы меня слышите?

Лори смотрела на него как-то странно, и Фрэнк понял, что девушка ждет уже несколько секунд. Ну, Беррингтон, теперь держись!

— Пусть войдет.

Фрэнк прислушался к звуку приближающихся шагов. Что ж, он переживет и этот разговор. Если он пережил предательство Джейн, то теперь ему ничего не страшно. Даже презрение одного из тех немногих мужчин, которых он уважал.

Дверь открылась, и Фрэнк обомлел: перед ним стоял Мартин Ренкли.

Фрэнк так растерялся, что даже не предложил визитеру присесть. И лишь когда тот спросил разрешения, молча указал ему на кресло.

— Так это правда? Ты недавно вернулся?

Фрэнк только сейчас вспомнил, что его офис принадлежит компании Мартина, и тот, естественно, в курсе всех дел.

— Как видите, мистер Ренкли.

— Значит, она не у тебя?..

Фрэнк онемел.

— Что?

Он внимательно вгляделся в отца Джейн: потухший взгляд, поникшие плечи, невыразительный голос, не имеющий ничего общего с обычным повелительным тоном Мартина Ренкли.

— Она оставила мне прощальное письмо. Я был почти уверен, что Джейн ушла…