Вот еще один пример: каждый год примерно 300 000 американцам с аппендицитом делают экстренную операцию, предполагая, что, если аппендикс прямо сейчас не удалить, он лопнет – возможно, с фатальными последствиями. Аппендикс – это маленький, похожий на трубку мешочек, прикрепленный к нижней части толстой кишки справа. Без него спокойно можно жить; скорее всего, это рудиментарный орган из нашего эволюционного прошлого, хотя кто-то считает, что он помогает «перезагрузить» пищеварительную систему после диареи, выпуская хорошие бактерии. Но если вы теряете аппендикс из-за инфекции (возможно, вызванной «плохими» бактериями), то это не приводит ни к каким известным проблемам со здоровьем.

Операции по удалению аппендицита стали делать в 80-х годах XIX века. Но обязательна ли операция? Сейчас мы знаем, что длина периода воспаления аппендикса никак не связана с риском его разрыва. Во время холодной войны, когда американские матросы проводили по шесть месяцев, а то и больше, на атомных подводных лодках, которым запрещалось всплывать, тем из них, у кого развивался аппендицит, не была доступна роскошь операции. Вместо этого их лечили антибиотиками. И курс лечения в целом оказался очень успешным: не сообщалось ни об одном случае смерти или даже осложнений. Но такой подход не получил большой прессы. В 1961 году, на пике холодной войны, Леонид Рогозов, советский врач, работавший на антарктической станции, пришел в отчаяние, когда у него воспалился аппендикс, и самостоятельно удалил его. Понадобилось 54 года, чтобы мы узнали, что инвазивная хирургия не всегда обязательна. Операция на себе, спасшая Рогозову жизнь, получила широкую известность в советской прессе; доктор Рогозов стал специалистом-хирургом и умер в 2000 году от рака легких в возрасте 66 лет.

В 2015 году пять небольших европейских исследований, в которых участвовали около тысячи пациентов, показали, что антибиотики могут вылечить некоторую часть больных аппендицитов; примерно 70 % пациентов, принимавших антибиотики, операция не понадобилась [10]. А у тех, кому все-таки понадобилась аппендэктомия после курса антибиотиков, осложнений было не больше, чем у тех, кому операцию сделали сразу. Возможность избежать более двухсот тысяч операций в год появилась сразу после открытия антибиотиков, более восьмидесяти лет назад, но у нас не было данных, чтобы понять это. А теперь – есть.

Весной 2015 года мне попался на глаза заголовок, позволивший взглянуть на историю с данными с еще одной точки зрения. Он звучал так: «Подобно Спящей красавице, некоторые исследования могут лежать в спячке десятилетиями…» [11]. Новое исследование, проведенное Центром исследования сложных сетей и систем Блумингтонской школы информатики и компьютерной техники в Университете Индианы, попыталось ответить на вопрос, почему о некоторых исследовательских статьях и открытиях забывают на много лет, а иногда и десятилетий, а затем они внезапно получают заслуженную широкую известность.

Как ни удивительно, больше всего «спящих красавиц» публикуется в самых престижных журналах: Proceedings of the National Academy of Science (в котором опубликовали и само это исследование), Nature и Science. Отрасли, где чаще всего признание бывает запоздалым, включают в себя физику, химию, междисциплинарные науки, математику и внутреннюю медицину. Несколько статей в этих категориях находились в «спячке» более семидесяти лет. «Самая сонная спящая красавица» в исследовании принадлежала Карлу Пирсону, влиятельному статистику, работавшему на рубеже XX столетия. Его статья «On Lines and Planes of Closest Fit to Systems of Points in Space» («О линиях и плоскостях, лучше всего подходящих к системам точек в пространстве») была опубликована в 1901 году в журнале Philosophical, но «проснулась» лишь в 2002 году. Четыре из пятнадцати «самых спящих красавиц», идентифицированных в этом исследовании, были опубликованы более ста лет назад! Вывод ученых из Университета Индианы состоял в том, что статья может опередить свое время – оказаться недостойной внимания современников из-за доминирующего мировоззрения и философии тех времен.

Подобные открытия не могут не заставить задуматься, какие еще бриллианты прячутся в недрах научной литературы и как они смогут помочь решить трудности современного здравоохранения. Ранее считалось, что исследований – «спящих красавиц» – очень мало, но в новой статье убедительно показали, что это вовсе не так. Мы должны узнать, какие триггерные механизмы пробуждают их ото «сна».

Сбор и запись медицинских данных начались очень давно, чуть ли не с самого изобретения письменности. Но понадобилось много столетий, чтобы эти данные удалось собрать и задокументировать так, чтобы они приносили пользу людям. Лишь в Средние века появились первые публичные сборники медицинских данных – отчасти благодаря эпидемиям бубонной чумы.

В 1538 году англичане приняли закон, требующий выдачи свидетельств о смерти при похоронах. Похоже, правительство беспокоилось из-за того, что люди уклонялись от налогов, притворяясь умершими. Книгопечатание изобрели почти за столетие до этого, но лишь в 1600 году кто-то додумался собрать все свидетельства о смерти и расположить их по порядку, чтобы увидеть, от чего умирают люди. Благодаря этому король узнавал, кто недавно умер, и получал примерное представление о динамике населения – составляли и списки новорожденных. В конце концов, стали выходить одностраничные еженедельные доклады: кто и от чего умер за эти недели. Эти доклады назывались «биллями о смертности»; один из наборов этих биллей стал еще и одним из самых важнейших текстов в истории человечества.

Титульный лист «биллей о смертности», 1664–1665.

Вы вряд ли изучали «билли о смертности» в школе [12]. В них отображены рост и падение заболеваемости бубонной чумой, поразившей Англию в 1664 и 1665 годах. Судя по всему, эти документы стали первой в мире статистикой распространения заболевания. Многие причины смерти, описанные там, покажутся нам, современным людям, странными. Писцы, занимавшиеся записью смертей, не были профессиональными медиками, так что часто не понимали, как именно описать точную причину смерти, и давали очень странные или расплывчатые причины. Вот некоторые из таких причин: «боль в животе», «внезапно», «испуг», «остановка желудка». Еще по этим записям понятно, что младенческая смертность была очень высока. Умерших детей обычно категоризировали по возрастам, а не по болезням, которые их убили. Так что категория для детей, умерших в возрасте меньше месяца, называлась «хризомы»[1], а для младенцев, у которых еще не закончилось прорезывание – «зубы».

Список смертей за неделю с 7 по 14 февраля 1665 года: всего один случай смерти от чумы, самое начало эпидемии «Черной смерти».